Я всегда боялась иголок, поэтому еще несколько месяцев назад решила, что не позволю длинной игле оказаться в моей спине. Возможно, это было плохое решение. Потому что мне казалось, будто меня режут изнутри.

Не улучшало ситуацию и то, что всякий раз, когда я кричала, Раш начинал буквально сходить с ума от волнения. Черт, ему лучше было успокоиться. Чтобы справиться со всем этим, мне необходимо было кричать. Больше никогда не буду стонать из-за болей во время месячных. Эти боли по сравнению с родовыми схватками – прогулка по парку.

Снова начались схватки. Я вцепилась в простыни и заорала. Когда медсестра проверяла меня в последний раз, у меня было расширение семь сантиметров. А нужно было десять. Проклятье!

– Мне позвать медсестру? Может, принести тебе лед? Хочешь подержать меня за руку? – без конца спрашивал Раш.

Я понимала, что он хочет как лучше, но в тот момент мне было на это плевать. Я потянулась к Рашу, схватила его за футболку и рывком притянула к себе.

– Радуйся, что у меня сейчас нет моего пистолета, иначе я бы нашла способ тебя заткнуть. Уймись и дай мне кричать спокойно, – грубо рявкнула я и схватилась за живот, потому что снова начались схватки.

– Пора вас проверить, – жизнерадостно сказала медсестра.

Она буквально как мячик проскакала в палату. У нее были ярко-рыжие волосы, которые она убрала в два хвостика на затылке. Ей тоже стоило порадоваться, что я без пистолета. Потому что она была следующей в моем списке.

Я закрыла глаза. Оставалось надеяться, что у меня не начнутся схватки, пока она меня там осматривает, иначе я могла пнуть ее ногой в лицо.

– О! Мы добрались до десяти и готовы рожать. Позвольте, я приглашу доктора. Не тужьтесь, – в который раз попросила медсестра.

Последний час она постоянно просила меня не тужиться. Доктору стоило поторопить свою задницу.

Раш как-то неестественно притих. Я посмотрела на него. В тот момент у него было лицо как у маленького мальчика. Он нервничал, и ему было страшно. Мне стало жаль, что я на него наорала, но жалость быстро ушла, потому что накатила очередная волна схваток, и на сей раз они были еще сильнее. А я-то думала, что такого уже быть не может.

Лысоватый доктор вошел в палату и лучезарно мне улыбнулся, как будто такие боли – это замечательно.

– Пришло время вытащить парня на свет, – объявил он жизнерадостным, как у медсестры, голосом.

Вот гад!

– Вы можете подойти сюда и наблюдать, если у вас крепкий желудок. Или можете остаться там с ней, пока она тужится, – предложил доктор Рашу.

Раш подошел к изголовью кровати и взял меня за руку.

– Я останусь с ней, – сказал он и тихонько сжал мою руку.

Он пытался меня подбодрить. Я даже чуть не расплакалась. Он так старался облегчить мои страдания, а я в ответ грозила его пристрелить. Из меня вышла ужасная жена. Я шмыгнула носом, и Раш тут же оказался возле меня.

– Не плачь. Все хорошо. Ты справишься, – сказал он с такой решимостью, как будто собрался броситься за меня в бой.

– Я злилась. Извини, – с трудом выдавила я.

Раш улыбнулся и поцеловал меня в лоб:

– Тебе адски больно. Если тебе от этого станет легче, можешь меня ударить.

Я хотела поцеловать его, но тут снова начались схватки.

– Тужьтесь, – приказал доктор, и я подчинилась.

После нескольких проклятий и еще нескольких потуг я услышала самый прекрасный звук в мире. Плач. Плач моего ребенка.

Он был само совершенство. Я пересчитал все пальчики на руках и ногах, пока Блэр целовала их один за другим. А еще он был таким крошечным.