— Ясно. Ты я смотрю не прост… Раз тебя взяли в такое подразделение.

— А что толку-то? Обучение не было закончено, а сам я теперь как минимум дезертир. Ну и по совместительству — враг Советского Союза.

— Чушь не неси, — отмахнулся Кошкин. — У каждой проблемы есть фамилия. Разобравшись с основной проблемой, остальные можно «разрулить» в процессе.

Я промолчал, не зная, что на это ответить.

— А вообще, ты молодец, — вдруг продолжил подполковник. — Грамотно мыслишь, да и рассуждаешь не по возрасту. Знаешь, я уже не раз замечал за тобой, что хотя тебе еще и двадцати нет, а складывается впечатление будто разговариваю со своим ровесником.

— Мне многие так говорят, — криво улыбнулся я. — Только что толку с этого? Дров я наломал выше крыши и как все это разгребать, понятия не имею. Все как-то кучей навалилось.

Конечно же мне хотелось рассказать ему, что произойдет двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года на Чернобыльской АЭС, но делать это было нельзя. Категорически. Кошкин, сам того не желая запустил бы новую цепочку событий, в которых мог пострадать сам, а заодно досталось бы и Юльке. Нет, не стоит ему говорить о подобном. Ведь даже простой, но закономерный вопрос — откуда я знаю про аварию — поставил бы меня в крайне невыгодное положение.

— Ты во многом прав, — произнес подполковник. — Хм, еще кое-что расскажу. Это, конечно, касается тебя лишь частично, но все-таки. Скорее всего, ты не в курсе, поэтому вот то, что сам знаю. В городе, с середины августа произошло уже три убийства, две женщины и один мужчина. С Москвы прислали какую-то преуспевающую оперативную группу, они как раз недавно начали работу в Припяти. Черт его знает, кто такие, но расхваливали их как лучших специалистов. Вроде как уже не одного маньяка за решетку отправили.

Новость о какой-то там группе из столицы меня никак не заинтересовала. А вот тот факт, что жертва могла быть не первой, меня удивил. Это что же, в Припяти реально маньяк завелся?

— Интересно. Выходит, это могло быть четвертое убийство?

— Может да, а может и нет. Вот пусть москвичи и разбираются теперь. — Кошкин пожал плечами, затем положил в рот кусочек сала и принялся жевать его. — Да-а, Леха… История у тебя крайне интересная, но очень запутанная. Пытаюсь сообразить, как тебе помочь в сложившейся обстановке.

— Никак, — судорожно выдохнул я.

— Отставить панические мысли! Ты хорошо подумай…

— А впрочем, есть кое-что… — я осмотрел помещение. — Здесь пожить несколько дней можно?

— Да хоть месяц, — кивнул тот. — Друг еще в прошлом году уехал в Мурманск. Здесь тихо, людей почти нет. Эти дома в основном не жилые, стоят с тех времен, когда Припяти здесь еще не было. Но ты все равно будь осторожен и не светись лишний раз. Свет по ночам не включай, шторы держи закрытыми.

Я медленно кивнул — вот какая судьба меня ждала в ближайшее время?

А подполковник дожевав сало, задал еще один вопрос.

— Леха, я спрошу кое-что, а ты постарайся ответить максимально честно. Хорошо?

— Само собой.

— Ты не хочешь мне рассказать что-нибудь еще? — подполковник посмотрел на меня открыто, предельно внимательно. В его взгляде я не заметил какого-либо негатива.

— Нет, — без раздумий ответил я. Врать и не подавать виду я умел — был опыт, когда перед командованием прикрывал своих бойцов. Так любой умеет, кого часто вызывают «на ковер» к вышестоящему начальнику.