Улыбаюсь, с нетерпением ожидая схватки. Наклонившись вниз ко мне, он целует улыбку на моем лице, а я потираюсь своей киской об его член. Его тело становится ближе, пока мы не оказываемся нос к носу. Его рука смещается между нами, вынуждая меня ахнуть, когда его палец исследует мою киску.

Он падает лицом в уголок моей шеи, где лижет за моим ухом, пока мазки не превращаются в поцелуи с открытом ртом. Часть меня хочет, чтобы он оставил там метку, но вторая – не хочет выслушивать всякую хрень от парней насчет этого. Это напоминает мне о том, насколько мы разные. Только на прошлой неделе он умолял меня оставить небольшие отметины по всему его телу, и я без вопросов сделала это.

Его пальцы растирают влагу на моем клиторе, выводя небольшие круги.

– Блять, ты так хорошо пахнешь. Я только что вылизывал твою киску и хочу снова. Я хочу, чтобы твой запах отпечатался на мне.

Он сменяет свои пальцы головкой члена, потираясь туда и обратно, вырывая из меня стон. Звуки выливаются из меня безостановочно.

Он не входит в меня, просто трется головкой члена туда–обратно, вынуждая истекать от желания.

– Кончи для меня, Макензи.

Мои бедра сжимаются, и я делаю так, как он требует, тихо вскрикнув. Мой оргазм обрушивается быстро и сильно, и удовольствие разрывает меня.

Его тело каменеет надо мной, и теплая влага растекается по моей киске. Он стонет в мое ухо, продолжая забрызгивать меня и не только киску, но и бедра.

Поднявшись, он пробегается пальцами по сперме, которую он оставил на мне.

– Именно так я помечу тебя, – говорит он, втирая сперму по всей моей киске и вниз к моей заднице. Вернув мои трусики на место, он добавляет. – Ты теперь весь день будешь немного пахнуть мой. Как напоминание, что ты – моя.

Натянув свои боксеры обратно на полуопавший член, он тянет меня в вертикальное положение на островке, все еще оставаясь между моих ног.

– Возможно, однажды ты пометишь меня в ответ, – говорит он, хватаясь за цепочку моих жетонов и притягивая меня для поцелуя. Я знаю, что он говорит не о засосах или царапинах, которые я оставляю на нем. Он говорит о моих жетонах.

Он спросил меня о клубе однажды, и я рассказала ему, что только членам или старухам позволен вход. Никаких сладких попок, или в его случает сладких членов. Он не был слишком обрадован тем, что его классифицировали, как «сладкий член» и будет оставаться таким, пока я не дам ему свой жетон. Теперь же он постоянно разглядывает их.

Я больше всего хотела бы отдать их ему, но я не знаю, как долго буду рядом. Мои братья поначалу сопротивлялись, когда поняли, что это больше ни какая–то игра или мои попытки узнать, что известно федералам. Презу, похоже, понравилась идея того, чтобы держать его при себе, но мне кажется, что это для его личной выгоды. Кто бы не захотел федерала на своей стороне? И кто знает, как они все отреагируют, когда увидят мои жетоны на его шее. Трахаться с ним – одно, а впустить его в клуб – совершенно другое.

Пока с Пятеркой Тузов все тихо, а оружие все еще не обнаружено, и все может измениться в любой момент, а я могу умчаться из города ни с чем, кроме оставшихся мне воспоминаний о Винсенте, я хочу получить все, что смогу от него. Эта мысль вынуждает меня углубить поцелуй.

Мне нравится, как он целует. Он всегда овладевает и доминирует над моим ртом. Его язык двигается вдоль моего так же, как он двигается, когда глубоко зарывается внутри меня.

Пиканье моего телефона вырывает меня их дымки.

– Нет, – произносит он в мой рот, не желая, чтобы я отстранялась. Затем оживает и его телефон.

– Блять, – ворчит он, отстраняясь от меня. Несколько мгновений спустя он протягивает мне мой телефон и отвечает на свой.

– Касано, – произносит он, и я вижу, как его лицо становится серьезней.