— Здравия желаю, товарищ подполковник, — сухо отозвался Лукьянов, приподнимаясь и протягивая мне руку.

— Насколько я понял, возвращение откладывается.

— Надеюсь, ненадолго. Возникли некоторые обстоятельства.

От его слов повеяло пыльным ветром пустыни.

И я понял, что впереди не аэропорт Чкаловский и огни Москвы, а новая заброска. Новая прогулка по натянутому канату над пропастью…

Глава 4

Погода была обычной для октября в средней полосе России — серая и промозглая. Черный автомобиль марки «БМВ» несся по подмосковным дорогам, оставляя за кормой лесные массивы и аккуратные коттеджные поселки. Водитель привычно гнал, хотя в этом не было особой необходимости.

Генерал-лейтенант Шабанов расслабился на заднем сиденье, прикрыв глаза. Настроение у него было приподнятое. Он возвращался с полигона одного закрытого НИИ, устроившего презентацию перспективных средств радиоэлектронной борьбы.

Шабанов и раньше немало был наслышан об этих новинках. Вертолетные постановщики помех очередного поколения, которые способны на сотни километров ослепить противника, при этом определяя тип цели и необходимые средства противодействия, новая станция радиоэлектронной разведки, творящая чудеса. Аналогичные системы уже были в войсках, но новая аппаратура значительно мощнее, лучше и, значит, дает возможность идти на шаг впереди противника в бесконечной гонке вооружений, обеспечив в критический момент преимущество и победу.

Шабанов усмехнулся, вспомнив, как час назад, глядя на реющий под серыми низкими облаками беспилотник с перехваченным с земли управлением, спросил директора НИИ:

— А как с этим обстоят дела у вероятного противника?

— Они пускай пока в песочнице поиграют, — ответил ученый, дважды Герой Соцтруда, взгляд которого, несмотря на солидный возраст, продолжал оставаться цепким, ясным и лукавым. — Пусть потешатся с нелетающими чудо-истребителями пятого поколения за триллион долларов. А мы с напильничком и такой-то матерью работающее изделие смастерим.

— Вашими бы устами да мед пить.

— Они бюджеты пилят. А мы изделие. Вот вся разница.

В общем, технари генерала порадовали. Пока жив русский инженер, русскому солдату всегда будет чем удивить противника.

От сладостных дум Шабанова отвлекло деловито-настойчивое треньканье аппарата спецсвязи.

— Ну, ты где там прохлаждаешься? — послышался в трубке голос начальника ГРУ генерал-полковника Топилина.

— Как где? — удивился Шабанов. — На полигоне.

— Приедешь, сразу ко мне, экскурсант. Разговор есть.

— Скоро буду.

Они знали друг друга еще со времени обучения на разведфакультете Академии Советской армии Минобороны СССР, были друзьями и между собой общались по-простому.

— Прибавь-ка ходу, Саша, — приказал Шабанов водителю-прапорщику.

Тот врубил мигалку и с видимым удовольствием еще глубже втопил педаль газа.

Через полчаса Шабанов устроился в кресле в кабинете начальника ГРУ.

Двое старых друзей и сослуживцев внешне представляли собой полную противоположность. Если Шабанов, с его перечерченным глубоким шрамом лицом, очень крупный, с руками-клещами, внешне походил на предводителя шайки разбойников, то седой сухощавый Топилин больше напоминал чопорного английского лорда, зачем-то надевшего русскую военную форму с генеральскими погонами.

Как и предполагал Шабанов, срочный разговор был по Сирии. Главная болевая точка и для Министерства обороны, и особенно для ГРУ. Ведь от полноценной разведывательной информации зависел и порядок применения сил и средств, и точки приложения дипломатических усилий.