Так оно и случилось.

Каждый урок — открытый

Странноватое все-таки название у этой книги, не правда ли?

Назидательная проза…

Неужто и впрямь Валерий Алексеев, писатель веселого, обаятельного, парадоксально острого дарования, намеревается назидать, то есть — прибегнем здесь к помощи обстоятельного В. И. Даля — «учить, научать, поучать, давать духовные или нравственные наставления»? Неужто и впрямь собирается он двинуть на нас армады тяжеловесных наставлений, подавить скучным здравомыслием, вскружить голову нравоучительными сентенциями в духе осьмнадцатого столетия — именно осьмнадцатого, поскольку уже в девятнадцатом веке унылая, а равно и игривая назидательность была весьма и весьма не в чести?

Назидательная проза…

Да коли так, стоит ли, право, браться за эту книгу современному молодому читателю, напуганному сентенциозностью еще в пеленках, сторонящемуся пресных нравоучений, привыкшему с иронией относиться к цветам моралистического красноречия?

Но не спешите, не спешите… Не торопитесь забывать, что именно Валерий Алексеев написал в свое время «Светлую личность» — хлесткую, несколько даже ерническую, острую, как и подобает молодежному диспуту, повесть о московском студенчестве начала шестидесятых годов. Что именно ему принадлежат повести «Люди Флинта», «Игра в жмурки», «Последний шанс «плебея» — грустноватые и язвительные одновременно «исповеди сынов века». Что в его активе «Открытый урок» и «Рог изобилия» — на удивление проницательные и рельефные «очерки» современных нравов и современных характеров. Что он, наконец, автор гротескной, полуфантастической-полупародийной истории «Кот — золотой хвост», знакомящей читателя с терзаниями, треволнениями и мечтаниями нынешнего «маленького» (непременно в кавычках!) человека…

Нет уж, не спешите с преждевременными оценками, говорю вам еще раз. Попробуйте-ка вчитаться в один, два, три абзаца. Или хотя бы пробегите их глазами: проза Валерия Алексеева, зная силу своей притягательности, снисходительно допускает и подобное легкомыслие в отношении к себе. Благо, беглого только знакомства с несколькими наудачу выхваченными фразами все равно будет достаточно: сами не заметите, как очутитесь на крепком поводке заинтересованности и уж тогда не оторветесь от книги. Да и как, правду сказать, отрываться, если одна повесть, к примеру, являет собою монтаж следственных материалов по делу об убийстве, а другая, выполненная по всем законам психологического реализма, начинается с обстоятельностью, заставляющей отложить все свои дела и читать, читать дальше:

«Утром, часов около десяти, надевши белую майку и черные сатиновые шаровары, Иван Федотович вышел в сени писать стихи. Он взял за правило работать в сенях: там было прохладнее и гораздо меньше, чем в самой избе, донимали мухи. Пригладив две длинные желтые прядки, лежавшие наискось через лысину, Иван Федотович сел за шаткий стол, покрепче уперся босыми ногами в сырые холодные половицы и, беспокойно оглянувшись, произнес:

— Плывем. Куда ж нам плыть?»

Чтобы войти в мир «назидательной прозы» Валерия Алексеева и уютно обжиться там, не нужно делать специальных усилий. Ее никак не назовешь «трудной», «темной», намеренно усложненной, требующей от входящего изрядной «читательской квалификации» или на худой конец сноровки. Напротив, ее так и хочется определить полузабытым словом — общедоступная, ибо проза эта, обладая редкой приманчивостью, открывает каждому читателю доступ к тому уровню художественного смысла, к постижению которого он, читатель, чувствует себя в настоящее время готовым.