— На ваш взгляд, этого нельзя было сделать?

— Да, я так считаю, но не знаю. Афинские архонты, я не знаю! — Тут доктор Фелл, проявив похвальную сдержанность, поднял трость, но удержался от того, чтобы стукнуть ею по шляпе Хатауэя. — Позвольте напомнить вам, — сказал он, — о такой добродетели, как скромность. Примерно к двум часам ночи я пришел к убеждению: если против кого-либо в этом доме и замышляется убийство, то предполагаемой жертвой может быть только один человек.

— Да? И кто же это?

— Безусловно, Ева Ферье.

— Почему «безусловно»?

— Не стану докучать вам, — с чувством собственного достоинства произнес доктор Фелл, — изложением своих доводов. В целом (может быть, и ошибочно) я считаю их вескими. — Он явно волновался. — Тем не менее, когда кому-то удалось каким-то образом убедить мисс Одри Пейдж присоединиться к нам после часу ночи, мои прежние опасения ожили вновь. До этого момента я не осознавал, что миссис Ферье ненавидит ее.

Брайан молчал. Из окон доносился шум волнующихся крон деревьев, покрывавших огромные пространства обрывистых холмов.

— Вчера ночью… — начал он. — Вчера ночью вы клялись, что Одри не угрожает опасность.

— Я не клялся. Я просто сказал. А откуда вы знаете, что я это говорил?

— Мы с Одри нечаянно слышали ваш разговор, но это не имеет значения. Примерно час назад Одри позвонила мне домой…

— О… кхм! И что же?

— Вначале я подумал, что это какая-то игра, но потом испугался. Одри умоляла меня увезти ее отсюда; она сказала, что миссис Ферье совсем обезумела.

Рот доктора Фелла под бандитскими усами стал медленно открываться; выражение его лица изменилось. Между тем Брайан чуть ли не кричал.

— Но когда я приехал сюда, то увидел, что в конечном итоге это оказалось игрой, — по крайней мере, мне так показалось. Одри ведь пошла прогуляться, не так ли?

— По-моему, да. Мне Стефани так сказала.

— Вы видели, как она уходила?

— Нет, не видел.

— А где миссис Ферье?

Доктор Фелл глубоко вздохнул:

— Не стоит так беспокоиться, сэр! Миссис Ферье находится в комнате, которую здесь называют кабинетом, и, скорее всего, она там одна. Похоже, леди захвачена идеей написать мемуары. Она объявила, что не может начать «новую жизнь», не закончив книгу, в которой собирается «рассказать все». Так что, повторяю… — Тут доктор Фелл внезапно остановился, словно в голову ему пришла другая мысль.

— Где находится ее кабинет?

— Наверху, в противоположной стороне дома.

— Доктор Фелл, а там, случайно, нет балкона?

Осторожно, чрезвычайно осторожно доктор положил свою трость рядом с портфелем и альбомом.

— Послушайте меня! — обратился он к Брайану. — Если вы думаете, что история может повториться, выбросьте это из головы. Возможно, именно проблеск надежды, которая есть у меня, так раздражает Хатауэя. Но даже если в случае неблагоприятного развития событий он окажется прав, не стоит бояться повторения того, что уже произошло раньше.

— И все же, есть ли там балкон?

— Наверху, на противоположной стороне дома, находятся три комнаты, которые выходят на один балкон; дверь кабинета — посередине.

— Думаю, нам лучше подняться туда.

— Идите, если хотите.