Виктория Токарева. Назло (сборник)
Вокруг нее медленно передвигается модельер Ирина, устанавливает длину подола. Подкалывает специальными иголками. Надя видит себя в зеркале. – Супер… – отмечает Надя. – А вы его любите? – спрашивает Ирина. – Жениха? – уточняет Надя. Ирина кивает. Во рту у нее иголки. Надя думает. Потом говорит: – Что значит «любите»? Захочу и полюблю. Все от настроя зависит. Я ему благодарна. А благодарность – материал прочный. На благодарности многое можно выстроить: и семью, и даже счастье. Ирина вытаскивает изо рта иголки. Подкалывает подол. – Благодарность – чувство аморфное, – возражает Ирина. – А счастье строится только на любви. – А какой толк от этой любви? Пришел – ушел. Устроился. Имеет жену и любовницу. Значит, мне жить и стареть в любовницах. Промурыжит до сорока лет, а потом – кому нужна? Время работает против меня. – А вы его любите? – Кого? – не понимает Надя. – Любовника своего. – Любовник – грубо. Возлюбленный. «Возлюбленный, как никакой другой, возлюбленным уж быть не может». Бунин. Ирина перестает подкалывать. Говорит мечтательно: – У меня тоже был любимый человек. – Был да сплыл? – В каком-то смысле, – соглашается Ирина. – «Настоящая любовь никогда не кончается браком». Бунин. – Он хотел на мне жениться, но его мамаша тормозила. Хотела, чтобы он женился на своей. – На еврейке? – На мусульманке. – У них там строго. Ислам, – подтвердила Надя. – Мы встречались три года, – продолжала Ирина. – Его мамаша встала как скала. Я мечтала, чтобы она куда-то делась. Эмигрировала бы в Австралию. У нее там старший сын живет. Но она ни с места. Сторожила Максуда, как собака. – Он был красивый? – спросила Надя. Ирина устремила взгляд в пространство, как будто видела перед собой любимого человека. Потом заговорила: – Брови высокие… Глаза – золотой бархат. Зубы – белые, как сколотый сахар, крепкие, как у молодого волка. Губы мягкие, как у лошади. – Как у коня, – поправила Надя. – Когда он на меня смотрел, у него трепетали кончики ресниц. От нежности. Мы часто ссорились последнее время из-за мамаши. Я упрекала, а он на меня смотрел, и кончики ресниц дрожали. Какое это было счастье… – А у Андрея от любви голос садится. Говорить не может… – Однажды его мамаша вышла на балкон, – продолжала Ирина. – А возле балкона дерево росло. И вдруг оно упало со страшным треском. Чуть не срезало балкон. В двадцати сантиметрах упало. Представляете? – Да. Неудачно получилось. – Как раз удачно. Еще бы двадцать сантиметров, и ее бы убило. – Я и говорю. – Нет-нет, что вы… Пусть живет до 120 лет. – И чем все кончилось? – Я вышла замуж. Назло. – А дальше? – Дальше не было ничего. Он погиб. ДТП. Дорожно-транспортное происшествие. Поехал куда-то ночью и столкнулся с грузовиком в лоб. Заснул, наверное… – Ужас… – выдохнула Надя. – Если бы я была рядом с ним, он никуда бы не поехал и остался жив. А если бы я оказалась рядом в машине, он бы не заснул. Со мной бы он не умер. А теперь его нет. Нигде. Никогда. – А новый муж, как он выглядит? – спросила Надя. – Не знаю. Я на него не смотрю. |
