Со старушечьим кряхтеньем она побрела в ванную. Глаза слипались, хотелось упасть на ходу. Если честно, Таисия обошлась бы и без подушки, лишь бы прихватить часок‑другой, пусть и на полу — ох, как спать хочется…

А все Федор Федорович!

До девяти вечера измывался над ней, заставляя без конца переодеваться, пока не плюнул от злости и не заявил, что горбатого могила исправит. И что не видать ей обещанного бабой Полей сумасшедшего принца как своих ушей. И что придется ему, несчастному, принести в жертву себя и на ней жениться. Просто чтобы не мучиться в дальнейшем, пытаясь устроить ее судьбу, это дело безнадежное, он как раз сейчас это понял…

Федор Федорович топал ногами и ругался, проклиная собственное добросердечие и ослиное упрямство Мелкой. С жаром апеллировал к фотографии бабы Поли, требовал повлиять на воспитанницу или хотя бы объяснить ей, что не родился еще на белом свете болван, готовый назвать красивым именем Таисия жалкую девчонку, не умеющую толком накрасить губы и причесаться…

И на кого она похожа!..

И эти вытертые джинсы давно пора на помойку!..

И где она выкопала мерзкую линялую тряпку — ах, это теперь называется «блузон», не может быть, чтобы такую дрянь принесла Ксюха, у нее‑то вкус есть, не то что у некоторых!..

Жаль, Таисия не смогла довести гостя до нужной точки кипения, взбешенный Федор Федорович просто сбегал от нее. И обычно так хлопал входной дверью, что Таисия каждый раз боялась — не выдержит косяк или сама дверь слетит с петель.

Вчера Таисия проиграла. Федора Федоровича не добила даже ее «боевая» раскраска. Он лишь скрипел зубами, рассматривая изобретательно размалеванную физиономию, потом погнал Таисию в ванную, умываться. А ведь сам требовал, чтобы накрасила губы и глаза!

Подумаешь, чуть перестаралась.

К сожалению, вылазку в кафе Федор Федорович не отменил. Почти вытолкал Таисию за дверь, можно сказать, выволок за шиворот. Ненакрашенную, в стареньких джинсах, в линялой тряпке, в дырявых кроссовках, с жалким хвостиком на затылке.

Он отомстил по‑другому: измученная донельзя Таисия вернулась домой почти в четыре утра!

Злопамятный Федор Федорович отвел душеньку: они всю ночь путешествовали из ресторана в ресторан. И везде он знакомил ее с какими‑нибудь «классными» мужиками. И буквально заставлял принимать приглашения — виртуозно доводил до присутствующих, что «младшая сестричка» просто обожает танцевать.

Правда, случайные кавалеры держались прилично: мамонтоподобный Федор Федорович в братьях — это серьезно.

Иногда Федор Федорович ее в сестры не определял и приглашал бывшую одноклассницу сам. К удивлению Таисии, со слухом у него оказалось все в порядке. Танцевал Бекасов легко, даже грациозно, пусть и походил комплекцией на медведя гризли.

К трем утра несчастная Таисия едва держалась на ногах, а Федор Федорович жизнерадостно уверял, что провел прекрасный вечер, и, слоняра синеглазый, прилюдно лобызал ей руку!

Таисия практически падала, а он светился и громогласно клялся, что следующая вылазка будет еще лучше.

Следующая!!!

Это значит — сегодня.

Лучше умереть.

Таисия вылезла из душа и, дрожа всем телом, закуталась в полотенце. И вдруг замерла посреди коридора: может быть…

А что, неплохая идея!

Если Федор Федорович влюбится, у него на Таисию просто не останется свободного времени… Ну, если верить книгам…

* * *

Печатному слову Таисия верила всегда. Как‑то так вышло, что ее жизненный опыт большей частью основывался на сведениях, почерпнутых из книг, телевизионных передач и давних разговоров с бабой Полей.

А любовь — это… все!

Теперь перед Таисией стояла сложнейшая задача — найти достойную кандидатуру на роль возлюбленной Федора Федоровича.