– Что значит – со мной и так все ясно? – спросила Касси, подозвав Энди расплатиться. – Разве я не выйду замуж за богатенького красавчика и не заживу после этого в довольстве и праздности?

Женщины зашумели: такого в их мире не бывает.

– Нет, – буднично ответила Энди. – Тебе никогда не быть богатой. И если не возьмешься за ум, то, чтобы свести концы с концами, станешь питаться кошачьим кормом.

Женщины притихли, поскольку в тоне Энди не было ни намека на шутку.

– Взяться за ум? – переспросила Касси, помедлив. – То есть?

– Энди! Заказ!

– Меня зовут, – сказала Энди и поспешила к стойке. Левая рука у нее ныла от тяжелых подносов, которые она таскала последние пять часов, а до конца рабочего дня между тем оставалось еще три. У нее не хватало времени даже перекусить, и терять драгоценные минуты, чтобы еще учить Касси уму-разуму, она не собиралась. Черт, много ли надо ума, чтобы не трахаться с каждым встречным и поперечным? К тому же Энди не понравилось, что Касси попросила ее «погадать».

Гадать Энди не умела. У нее не было магического кристалла, и сказать, где сумасшедший дядя Гарри закопал свою коллекцию монет или какая лошадь придет к финишу первой, она не могла. Будь это в ее силах, она сама бы играла на бегах. Просто некоторых людей она видела насквозь, вот и все. Она могла предостеречь – одному посоветовать не слишком сильно напрягаться, другому – проверить уровень холестерина и так далее. У нее на глазах люди совершали глупости, которые – как она ясно видела – неминуемо приведут к беде. А если люди не хотят слушать никаких предостережений, то чего тогда, спрашивается, удивляться, когда на них как гром среди ясного неба обрушивается беда? Все в нашей жизни закономерно: сделаешь глупость – получишь на свою голову проблемы.

Однако за те несколько месяцев, что Энди проработала в «Гленнз», она приобрела репутацию экстрасенса, и как бы она ни отрицала это, никого переубедить не могла. Наверное, единственный способ добиться этого – не говорить людям того, что они, по ее мнению, должны знать. Но Энди, находясь в здравом уме, просто не могла бездействовать, зная, что, например, у водителя, с невероятным аппетитом поглощающего сейчас порцию жаркого, через пару недель случится инфаркт.

Она много читала о жизни после смерти и переживаниях, сопутствующих переходу из одного состояния в другое, и несколько раз встречала упоминание о том, что человек, перенесший клиническую смерть, иногда приобретает дар ясновидения. Единственный раз, когда она испытала нечто подобное, случился в больнице. Энди вдруг увидела медсестру Дайну, падающей с лестницы, но тот случай можно счесть следствием сильных обезболивающих, которые она тогда принимала. Что же касается ясновидения… разве не идет здесь речь о предсказании каких-то значительных событий, таких как конец света, теракт 11 сентября или убийство президента? Ничего подобного Энди не видела.

Хотя какие-то малозначительные события она могла предречь всем, кроме себя. Что до своего собственного будущего, то тут дар предвидения Энди изменял. Ей приходилось идти по жизни вслепую. При этом ей почти всегда казалось, что, как бы она ни поступила, все будет плохо и остается только выбирать наиболее приемлемое. Таким образом, сама она большой пользы от своих способностей не получала.

Как и от двух миллионов баксов. Она ума не могла приложить, что с ними делать. Отправить назад Рафаэлю? Об этом не могло быть и речи. Да, она их у него украла, но ведь и деньги эти грязные, полученные от сбыта наркотиков и лишь затем отмытые Рафаэлем через свой мелкий бизнес. Вернув свои деньги, он только упрочит свое положение наркобарона.

Но и оставить их у себя Энди не могла. Они принадлежат не ей. Впрочем, кое-что она все же из них взяла: надо же ей было на что-то жить первое время после выхода из больницы.