Нужно отвлечь его и отвлечься самой. Чтобы не скатиться до банальной истерики.

— Как ты меня нашел?

— Это было несложно, — неожиданно самодовольно мурлыкнул он. — Твои эмоции выделяются на фоне других. Столько переживаний, терзаний, чувства вины.

Томка сглотнула комок в горле и на мгновение прикрыла глаза.

— Что тебе нужно, Дани?

Он склонил голову набок, пронзая изучающим взглядом. Несколько плавных шагов и сильные руки, подхватив подмышки, поставили на ноги. Томка спиной почувствовала его тело, а жесткая рука обхватила под грудью, сдавливая так, что и без того затрудненное дыхание стало рваным. Девушка в страхе уставилась прямо перед собой, всеми силами стараясь контролировать дыхание.

— Ты. Мне нужна только ты, — шепнул он на ухо и губы скользнули ниже по изгибу шеи.

Резким движением Даниэль сорвал в головы кепку и перекинул свободной рукой волосы ей через плечо, что бы тут же ухватить их в крепкий кулак.

— Правильно, — довольно протянул он. — Бойся. Меня нужно бояться.

Томка жалостливо всхлипнула и поняла, что слезы уже давно текут по лицу и остановить их она не в силах. Разве может она ему не подчиниться? Как? Где найти силы, что бы противиться его воле?

— Чего ты добиваешься, Дани? Пусти меня. Пусти, — позорно взмолилась Тамара, цепляясь руками за его запястье в надежде, хоть как-то ослабить удушающую хватку.

— А то ты не знаешь, чего я хочу? — голос его был полон пренебрежения. — Мой отец наверняка посвятил в некоторые подробности моей жизни. Правда?

Томка молчала, не зная, что ответить. Она пыталась оставить хоть крохи разума, в охватившем казалось весь мир безумии, но он ускользал в ту темноту, что плавно накатывала с каждой волной все сильнее, подталкивая к краю.

— Покорная, — довольно произнес Даниэль. — Ты можешь быть такой послушной, когда захочешь. Мне это нравится.

Он запрокинул несопротивляющейся девушке голову, прижался губами к ее рту, и Тома перестала, что-либо понимать вообще. Это мало походило на ласку. Это, вообще, не было поцелуем. Он просто застыл как каменное изваяние, жадно втягивая в себя ее дыхание. Где-то на грани обморока она почувствовала, что тело этого нелюдя стало мелко дрожать. Все эмоции как-то разом покинули ее, и сознание накрыла всепоглощающая тьма.

Дженни злилась. В первую очередь на себя. И зачем она пустила на порог Эдварда Карлайла в отсутствие Даниэля? То, что она недолюбливала бывшего главу рода, это мягко сказано. Она его ненавидела всеми фибрами своей кошачьей души. Дженни то же была оборотнем и свою жизнь прожила, работая сначала прислугой в богатом графском доме, а затем и няней маленького Даниэля, которого полюбила все душой как родного сына.

— Что вам нужно? — холодно поинтересовалась она, исподлобья глядя на мужчину. — Даниэля дома нет.

— Я к тебе, — коротко ответил он, проходя в просторную светлую кухню.

Карлайл уселся за кухонный стол, на ее любимое место и скосил взгляд на воздушные пирожные со взбитыми сливками, которые Дженни недавно испекла.

— Может, чаем угостишь?

Дженни возмущенно уставилась на его непроницаемое лицо, но послушно пошла, ставить чайник. Она не спеша достала тонкие фарфоровые чашечки с блюдцами, заварник. По привычке все красиво расставила на столе и, услышав щелчок чайника, известивший о том, что он вскипел, стала заваривать чай. После налила в две чашки ароматный напиток и стала напряженно наблюдать, как Эдвард ест ее пирожные и запивает чаем.

— Твои пирожные ни капельки не изменились, — заметил он, жмурясь от удовольствия. — Во всем графстве нет кухарки лучше, чем ты Дженни.