За ужином мы старательно избегали разговора о дяде Володе, но совсем отстраниться не получилось, потому что, когда мы перешли к чаю, Олегу позвонил глава рода Вьюгиных.

— Да, отец, — кисло сказал Олег. — Виделись сегодня, немного в баре посидели.… Откуда мне знать, почему у него телефон не отвечает?… Да все в порядке с Вовкой, мы с Ильей вот только что с ним расстались, помогали ему с одной проблемкой.… Ах, супруга переживает.… Ну пусть переживает, мне пофиг.… И Вовке должно быть пофиг.… Говорил.… Ты просто не представляешь, чего просишь. Лихолетов за подход к целителю много чего может запросить.… Ну так род-то не мой.… И? Он жив-здоров. А что в магии потерял, может, это вообще возрастные проблемы. Алка вообще сразу истерить начинает, когда у сыночки что-то не то. Не надо нас с Ильей вмешивать в дела Вьюгиных.… Ты сам сделал этот выбор.… Приедешь, чтобы вправить нам мозги? Приезжай. Я только за. Мне давно уже никто не пытался объяснить, как правильно жить.

Олег зло выдохнул и отключился. Объяснять ничего не стал, и так понятно было, что дед повел себя как обычно: наехал, наорал и пригрозил. Ничего нового. Я допил чай и отправился в мастерскую менять фурнитуру на почти готовой куртке. Сначала я попробовал, разумеется, не на ней, но при проверке сбоев не было, поэтому дальше я работал уже с готовым изделием: молнии приобрели совсем другой вид, выглядели необычно и привлекали внимание. Заклепки тоже им соответствовали. В целом куртка выглядела ничуть не хуже той, что была из крыльев бархатницы. Возможно, не так дорого, но однозначно не хуже. А уж когда я прошелся по ней финалочкой…

До сна оставалось еще время, и я решил заняться алхимией. Во-первых, нужно было доделать заказ Фединого отца, который завтра можно будет отдать Феде — он точно обещал прийти за меня поболеть на соревнования. Во-вторых, сделать набор для Грекова. Да, я ему обещал только пробники, но все эти зелья ходовые, а значит, стоит делать сразу большой объем — не пойдет Грекову, отправится в другом направлении. Тот же Тимур от Власова в последний раз ныл, что я ему слишком мало продукции выделяю. Излишек он с радостью заберет.

Так что я до самой ночи колдовал над спиртовкой под вытяжкой, чтобы успеть сделать все. Готовое зелье частично разлил по мелким бутылькам, которые приобрел как раз для такого случая (что Зырянову, что Власову было достаточно больших емкостей, из которых они разливали нужные порции сами). Остаток отправился в стазисный ларь. После чего я с чистой совестью отправился спать. Завтра предстоял сложный день и нужно было хорошо отдохнуть.

Глава 24

Утром Олег подскочил ни свет ни заря и, когда я пришел на кухню после разминки, нервно расхаживал из угла в угол.

— Зря я телефон у Вовки забрал. Я вот подумал, а вдруг Елизавета Николаевна его выставила?

— Не выставила, — успокоил я его. — У нее внутри дома две точки Жизни обнаруживаются.

— Но ты не можешь гарантировать, что одна из них — наш родственник.

— Я даже не могу гарантировать, что вторая — это Елизавета Николаевна. Я отсюда могу видеть только точки Жизни, а что там за ними скрывается — уже нет.

Олег тяжело вздохнул.

— Что делать-то? Отец наверняка уже из Горинска выехал. Выяснит, что Вовка в гостинице не ночевал и, если тот не отзовется, то такой кипеш поднимет. Может и в полицию пойти.

— В чем проблема-то? — удивился я. — Отнеси дяде Володе телефон. Они уже точно не спят: точки перемещаются. Или я могу отнести, когда в академию пойду.

— Нет, давай я, — подхватился Олег. — Вдруг Елизавета Николаевна уйдет раньше, чем ты соберешься? А я прямо сейчас сбегаю.

Одного я его не отпустил. Пошли вместе. В случае чего я сработаю громоотводом.