* * *

Центральный район Иркутска.

В четыре часа утра ночной клуб Ля Рош закрылся. Элитные красавицы уезжали с ухажерами, персонал домывал посуду и готовился тоже отправиться домой. Махаонов Феофан Борисович не был исключением и увёз из собственного клуба сразу двух красоток. Несмотря на то, что сам Махаонов был толст, как боров, находились девушки, способные оценить красоту его кошелька.

Охрана, скучая у входа, выкурила по сигаретке и зашла в клуб, чтобы помочь официанткам, а заодно залезть им под юбки. Остальной же город уже давно спал, готовясь вскоре пробудиться и начать новый день. Впрочем, спали не все.

Из подворотни вынырнула группа из десяти подростков. Трое остались на шухере, а семеро подбежали к стенам и принялись разукрашивать их матерными надписями. «Махаонов мужеложец!», «Я вчера траванулся в этой рыгаловке!», «Здесь совершают человеческие жертвоприношения!» и прочие бредни.

Да, написанное не имело никакого отношения к реальности, но беспризорникам было плевать. Точно так же, как будет плевать газетчикам, которые попытаются из этой писанины вытянуть по максимуму. Если они даже не опубликуют статью с цитатами надписей, то уж точно вытянут из Махаонова кучу денег за то, чтобы статья никогда не вышла.

Внезапно послышался пронзительный свист, и ребятня тут же сорвалась с места и устремилась в темноту. Из входной двери вывалились два охранника, довольно посмеиваясь.

— Хе-хе. А Машка ничё так. Мясистая, — заявил здоровяк без всяких признаков интеллекта.

— Да чёт хрен знает. Мне больше Зойка нравится, там хоть фигура есть.

— Нахрен тебе фигура? Ты смотреть на неё собрался, или жамкать? Ох, ёп твою… Это чё такое? — протянул охранник, указав пальцем на буквы, с которых стекала ещё не высохшая краска.

— Федя, это называется «прощай работа», — философски сказал второй и пошел в клуб на поиски растворителя.

Где-то в темноте, метрах в пятистах от заведения, послышался голос подростка «Тихон Тихонович, задание выполнено».

* * *

Спустя полчаса Гантулга вместе со своими бойцами притащил десяток бычков. Должен признать, эксперимент по ускорению роста скота удался. Да ещё как. Передо мной стояли двухтонные махины. Огромные мышцы бугрились под коричневыми шкурами, массивные рога дёргались из стороны в сторону, пытаясь вырваться из монгольских пут, но всё было бесполезно.

— Виктор Игоревич, куда их? — спросил Гантулга. — На мясо забьём и на вертел?

— Нет, мне нужны живые.

Потянувшись к мане, я создал лозы, которые оторвали бычков от земли. В следующий момент убрал некротический барьер с портала и закинул туда гигантских травоядных одного за другим. Послышался утробный рёв быков, какая-то возня с лязганьем по камням, шипенье паучихи и спустя минуту всё затихло.

— А что там? — поинтересовался Гантулга, кивнув в сторону портала.

— Одна очень голодная портниха, — улыбнулся я.

— Способная сожрать двадцать тонн мяса за раз? — монгол скептически приподнял бровь.

— Скоро сам всё увидишь.

Я снова запечатал портал некротическими лозами и решил не мешать паучихе отъедаться. А чтобы не тратить время попусту, направился в лазарет, куда Гру уже доставил спасённых истребителей.

В лазарете под больных выделили целую палату! Даже две койки остались свободны. Пациенты не приходили в себя, и состояние их оставалось крайне тяжелым. Но с помощью лоз Гру и регенерата, разработанного на основе квакштуньи всё должно быть впорядке.

— Виктор Игоревич, все пациенты отравлены, — пояснила Евдакия. — Их мышцы частично растворены ядом.