Услышав, сколько человек мы потеряли сегодня, я тяжело вздохнул. Я знал, что всё это происходит по моей вине. Хотел спасти друга, но обрёк тысячи человек на смерть. А может, и всё человечество. Хотя мы потихоньку сокращаем численность демонов.

В первый день они направили на штурм двадцать тысяч рогатых. Если бы Гру не оживил пять тысяч дендроидов, то мы бы проиграли. Бойня была такой, что я думал, стены вот-вот рухнут от рёва тысяч глоток и топота ног. Заклинания вспарывали землю, оставляя на ней незаживающие раны.

Я снова использовал сердце проклятого, но на этот раз просто возрождая трупы демонов и бросая их в бой. Стены Дубровки превратились в одну огромную гирлянду, постоянно сверкающую вспышками активированных заклинаний. Маги,создающие защитные щиты, пачками теряли сознание от изнеможения, им на смену приходили другие, чтобы спустя пару часов так же рухнуть без сил.

В итоге нападение удалось отбить, а враг пронёс огромные потери. После чего рогатые изменили тактику. Теперь они не посылали в бой крупных армий, а изматывали нас, накатывая волнами. Тысяча демонов каждые пару часов наваливалась на стены — и спустя полчаса отходила назад, уступая место новой группе.

Это бесило. Рогатые растянули свои силы так широко, что гаубицы потеряли свою эффективность. Если в первый день атаки любой снаряд мог прикончить десятка два поганых тварей, то сейчас хорошо, если троих убьёт. Удивительно, но в подобных условиях мы даже смогли произвести контратаку.

Петруха переделал рунную формулу защитных артефактов, превратив их в гранаты, обвешанные стальными осколками. Их я и доставил в лагерь врага с помощью клювика. Было красиво. Яркие всполохи взрывов расцветали вдали, придавая гвардейцам уверенность в завтрашнем дне. А потом началось новое наступление адских тварей…

Каждый день мы теряли по пять, а иногда и по десять тысяч человек. Лазарет не справлялся, и по всей Дубровке пришлось развернуть полевые госпитали. Я же вообще не сражался. У меня банально не было маны. Всю её без остатка я использовал на лечение раненых.

Бегать по Дубровке и искать, кому нужна помощь, мне было недосуг, да и долго это. Поэтому я просто создал тысячи целебных лоз, разбросанных вдоль стен. Если раненому была нужна помощь, его клали рядом с лозами, и те тут же приступали к лечению, одновременно воруя частичку моего внимания для проведения диагностики повреждений.

Вадим, как и я, умирал от усталости. КБД три раза в сутки доставляли боеприпасы и ректору приходилось накладывать на них печати, заряжая их магией света. Так уж вышло, что все были заняты.

Переселенцы тушили пожары, разгорающиеся то тут, то там. Добивали подраненных крылатых демонов, падающих с небес, готовили гвардейцам еду, стирали вещи, меняли повязки, да много чего ещё делали. Никто не сидел без дела. Даже Тунгус проповедовал целыми днями. Забавно, он даже не понимает, что лишь благодаря ему мы сейчас живы.

Почему мы живы благодаря этому скользкому контрабандисту? Всё просто. Он добывал так остро необходимые нам кубы веры, которые тут же поглощал Гру. Лишь благодаря этому он всё ещё мог поднимать дендроидов в атаку и лечить раненых. Без Тунгуса бог покровитель уже бы давно впал в кому, окончательно лишившись сил.

С неба спикировала крылатая эскадрилья. Три сотни демонов с копьями наперевес устремились к стене и напоролись на две сотни гарпий, посланных Тимуром. Завязалась схватка, в которой гарпий перебили за считанные минуты, но они выиграли время. Бойцы Гантулги открыли шквальный огонь из винтовок и крылатые выродки, словно дождь, посыпались на землю.

Вероника спрашивала, в порядке ли я? Можно ли быть в порядке, когда вокруг творится ад? С начала вторжения мы потеряли убитыми больше двадцати тысяч человек. Оставшиеся тридцать тысяч были так изранены, что с трудом сдерживали новые волны демонов.