— Я вас понял. И более не настаиваю на личной встрече. Но вы могли бы передать ему вот этот пакет? Здесь лекарства от псориаза. Внутри лежит моя визитка. Позвольте князю Панфилову самому решить хочет он со мной говорить или нет. Если лекарство поможет, то пусть он мне позвонит. — Я впихнул дворецкому пакет и убрал ногу от двери.

— Что ж, я передам ваше лекарство, но сперва его проверит наш штатный доктор. Среди аристократов хватает недоброжелателей, знаете ли. — Дворецкий расслабился и поток маны прекратился.

— Тогда не смею вас задерживать. Доброго дня. — Я кивнул и отправился к такси.

Водитель разложил сиденье и накинув фуражку на глаза пытался уснуть. Услышав, как скрипнула дверь, он вскочил и повернулся ко мне.

— Ваше благородие. А вы чего? Уже всё что ли?

— Выходит, что так. — Задумчиво сказал я. — Отвези меня в гостиницу, хоть высплюсь в коем то веки.

* * *

Князь Панфилов Дмитрий Валентинович.

Третий этаж резиденции.

Дмитрий Валентинович стоял у зеркала и с отвращением смотрел на своё отражение. Некогда красивое лицо потеряло бронзовый загар, став бледным как поганка. Густые волосы покинули его голову оставив место для десятков язв по всей голове. Язвы жутко чесались, не давая покоя ни днём, ни ночью.

Панфилов отдал бы всё своё состояние, да даже титул! Лишь бы нашелся умелец способный избавить его от этой гадости. Смотря на себя, он не сдержался и снова провёл ногтями по уже окровавленной коже. Содрав едва зажившую ранку, он скорчился от боли, но чесать не прекратил.

Проклятые лекари говорили, что это душевный недуг. Как они это называли? Психосоматика. Прописали успокоительные, от которых всё время клонило в сон. И сколько бы он их не пил, чесаться хотелось до одури. Даже боль не могла заставить его прекратить.

Родственники с жалостью смотрели на то, как князь бывший ранее душой компании закрывается в себе. Отдаляется от всех. Становится замкнутым и нелюдимым. Но ничего не могли поделать. Князь был уверен, что он противен своим друзьям и родне. Да и кто будет в здравом уме водиться с чесоточным?

Вот и сейчас смотря в зеркало, он видел не князя Панфилова, а человека, испортившего ему жизнь. Да, он не виноват, что заболел псориазом, но легче ему от этого не было. Чем дольше он оставался взаперти, тем сильнее росла ненависть к себе. Утренний парад ненависти прервал дворецкий, постучавший в дверь.

— Дмитрий Валентинович. Разрешите войти?

— Чего тебе? — Недовольно фыркнул Панфилов отвернувшись от зеркала.

— К вам приходил гость…

— Пусть убирается! Я же сказал, что никого не принимаю! — Вспылил Панфилов и его рука невольно сама потянулась, чтобы почесать затылок.

— Я так ему и передал. Гость назвался графом Дубровским.

— Так он же умер. — Удивился князь.

— Ваше высочество, видимо это его сын.

— И что ему надо?

— Он попросил передать вам вот эти лекарства.