Не желая смотреть на этого первостатейного труса, я тяжело вздохнул и толкнул его на диван, стоящий рядом с палатой Быкова. Тунгус распластался на диване и с ужасом проводил меня взглядом. Войдя внутрь палаты, я увидел пациента. Он был чернее тучи и смотрел в одну точку.

— Георгий Александрович, вижу вы уже ознакомились с содержимым папки?

— Ознакомился. — Зло выплюнул патриарх. — Всё это бред какой-то. Мой сын не мог этого сделать. Предательства, пытки вымогательства, подставы и подкупы? Если кто это и делал, то точно не Богдан. Я вырастил его человеком чести. Настоящим аристократом.

— Если не верите мне, то для начала давайте послушаем что расскажет сын вашего сослуживца.

— Какого ещё сослуживца? Дубровский. Что бы вы не говорили, я всё равно не поверю в эту чушь. — Устало сказал Быков.

— Ну и славно. Я вас ни в чём не убеждаю. Просто даю доступ к имеющейся информации. Несмотря на то поверите вы мне или нет, через два дня, я вас отпущу здоровым и невредимым. А звонить мы сейчас будем Зуброву Ивану Васильевичу. Насколько я знаю он спас вас во время совместной службы на границе

Нажав кнопку вызова, я позвонил Зуброву. Пара секунд ожидания и в трубке зазвучал громогласный бас.

— Виктор Игоревич. У вас остались какие-то вопросы к моему сыну?

— Иван Васильевич, вы, как всегда, проницательны. Мне нужно чтобы Ярополк взял трубку, и рассказал вашему старому другу о том, как Богдан заставил его присягнуть на верность роду Быковых. Друг, о котором я говорю, это Быков Георгий Александрович. Кстати, вы на громкой связи.

Услышав голос Зуброва, брови Быкова от удивления поползли вверх.

— Иван Васильевич. Если узкоглазый прицелился и бьёт… — Сказал Быков и затих.

— Значит он промажет, косоглазый идиот. — Закончил фразу Зубров и оба засмеялись. — Проклятье, сколько лет я не слышал твой голос? Гошка, говорят ты там князем стал. — Весело пробасил Иван Васильевич.

— Есть такое. — Горько ухмыльнулся Быков понимая, что мои слова не были пустым трёпом.

Я позволил друзьям потравить байки полчаса, а после прервал разговор, попросив, позвать Ярополка. Ярополк десять минут рассказывал с голосом наполненным чувством вины о том, как его шантажом и угрозами заставили дать присягу. Услышав всё что нужно, я положил трубку.

— Всё это странно… — Прошептал Быков, было заметно что сомнения поглотили его. — Должно быть это какая-то ошибка. Моего сына могли подставить. Или околдовать…

— Георгий Александрович. Никакой ошибки нет. Всё именно так как я говорю. Заодно посмотрите вот сюда. — Я передал ему лист бумаги.

— И что это? Смета какая-то? — Недовольно спросил Быков.

— Богдан пять лет назад купил яд. В это же время ваше здоровье начало стремительно ухудшаться. Понимаете, куда я веду? Ваш сын травил вас долгих пять лет, подмял под себя дела рода и начал пробиваться на вершину, не гнушаясь ничем на пути к мнимому величию. А эта «смета» как вы сказали, является документом подписанным маной вашего сына, а ещё посмотрите в правый нижний угол. Видите, там красный отпечаток пальца? — Видя как нахмурились брови Быкова я продолжил. — Верно, это кровь, ваш сын оставил её там как гарантию того, что контрабандист продавший яд, останется жив и Богдан не попытается его убить.

— Посмотри на себя Дубровский. Ты омерзителен. — Устало выдохнул Быков, хотя по его голосу чувствовалось что это последняя попытка к сопротивлению. — Пытаешься стравить нас сыном? Да я никогда в жизни не поверю, что мой сын мог меня…

— Георгий Александрович, а я и не прошу вас верить. Вы же маг крови, проверьте отпечаток. Уж вы-то точно сможете понять родная это кровь или нет. К тому же вы разумный человек и понимаете, что вас лечили пять лет и вам становилось только хуже.