Одни яйца раскачивались из стороны в сторону, как будто из них вот-вот кто-то вылупится. Другие уже проклюнулись и из них торчали когтистые лапы, вяло ковыряющие скорлупу. Я перевёл взгляд вдаль и увидел ещё несколько таких же выступов на скалах, располагающихся в километре от нас.

— Так вот откуда эта пакость появляется? — Из-за спины послышался голос Лунгина.

— Если есть кладка, значит и мамаша где-то поблизости. — Заметил я.

— Значит пока она не заявилась сюда, нужно уничтожить выводок.

Лунгин рванул вниз и щедро зачерпнув маны, создал волну пламени, которая прокатилась по кладке. Проклюнувшиеся птенцы сгорали в огне истошно пища, те кто не успел вылупиться, погибал молча. Я наблюдал за этим и испытывал противоречивые чувства.

Да, это монстры. Безусловно они опасны для людей и если не уничтожить выводок и не закрыть пробой, то местным не поздоровится. Вот только мне это всё равно не нравилось.

— Смотри! Вон там ещё кладка! — Выкрикнул Лунгин и через мгновение рухнул на объятый пламенем скальный выступ.

Сверху послышался пронзительный визг, от которого заложило уши. Подняв голову, я увидел пятиметровую гарпию. Она размахивала крыльями и с ненавистью смотрела на нас. Проклятье, похоже Фёдор разбил ей сердце спалив птенцов. И кто после этого скажет, что монстры не способны любить?

Лунгин вскочил и метнул огненный шар в гарпию, но та с лёгкостью уклонилась.

— Беги! — Выкрикнул я, почувствовав, как по каналам твари начинает струиться чудовищный поток маны.

Гарпия на секунду зависла в воздухе. Издав истошный вопль, тварь ударила крыльями и из них вырвались десятки острых перьев усиленных маной. Со свистом они рванули к Лунгину.

Хорошо, что Фёдор воспринял моё предупреждение всерьёз, иначе уже был бы мёртв. Его ноги окутало пламя, и он взмыл в небо уворачиваясь от перьев и стараясь оторваться от них. Вот только перья пусть ненамного, но превосходили его в скорости.

Лунгин увернулся от пяти снарядов, летящих в грудь, один летевший в шею перехватил на лету и отбросил в сторону. А вот удара в ноги он не заметил. Острое перо со свистом вонзилось в бедро прошив его насквозь. Красный фонтан вырвался из ноги моего наставника и тот вскрикнув, начал терять высоту.

Тяжело вздохнув, я пришел на помощь. Монета парализовала гордое существо и когда гарпия рухнула вниз. Пока она беспомощно лежала на скальном выступе, я призвал дубовые листья и отделил её голову от тела. Перья преследовавшие Лунгина тут же потеряли скорость и полетели в пропасть.

— Я твой должник… — Запыхавшись выдавил из себя Фёдор и приземлившись на скальный выступ прижег рану в бедре.

— Ты что делаешь? Лекарь хренов. Сиди смирно. — Недовольно сказал я и создал лозу, которая зашила и обезболила рану.

— Даже так? — Уважительно кивнул Лунгин. — А ты сильно вырос с нашей последней встречи.

— Жаль не могу сказать того же о тебе. — Укорил я истребителя.

— Не спеши списывать меня со счетов. Я ещё кое-что могу.

— Конечно можешь. Вступать в споры, которые точно проиграешь.

— Ну всё, Дубровский, имей совесть. Я и так унижен, раздавлен и ранен. Чего накинулся то?

— Хочу, чтобы ты запомнил это чувство и приложил максимум усилий чтобы не ощутить его снова. — Я посмотрел на него серьёзно и добавил. — Я не хочу, чтобы ты служил мне, потому что проиграл пари. Мне нужны лишь те люди, которые служат добровольно. Поэтому я предлагаю тебе сделать выбор. Ты можешь присягнуть мне на верность или сделаем вид, что нашего спора никогда и не было. — Я потянулся мысленно к Грувдаргу и почувствовал, как в моей ладони появился родовой вассальный перстень. — Если будешь служить верой и правдой, я позабочусь о твоём благополучии и благополучии рода Лунгиных.