В груди лича пульсировал кристалл источая фиолетовое свечение. Кристалл в котором скрывалась жизнь костяшки. Насколько помню этот камень называется филактерий. В нём некроманты заточают свою душу, чтобы стать бессмертным. Занятная штука, но если её не разрушить, этот выродок не подохнет и будет вечно возрождаться.

Потянувшись к хранилищу, я призвал меч света. Яркое свечение озарило всё вокруг, а Иггдрасиль отдёрнул ветви чтобы мне не мешать. Без замаха ткнул клинком в кристалл. Сталь звякнула о камень, но на нём не осталось ни царапины. Ну и ладно. Попробуем приложить немного больше силы.

Использовал покров маны, усиление Урфина и артефакт Зуброва на себе. Мощь заструилась по моему телу давая чувство, что в такой форме я способен расколоть пополам даже само мироздание. Лич тоже это почувствовал. Из далека донёсся его шипящий голос:

— Пощади! Я уйду. Навсегда оставлю Руиндар в покое… — Взмолился он, но я его перебил.

— В покое? Так ведь ты и упокоил в моём мире каждое живое существо. Настало время и тебе узнать что значит покой.

Оскалившись, я размахнулся и нанёс колющий удар в центр кристалла. По нему побежала сетка трещин, которые с каждой секундой становились всё больше. Из проломов хлынул фиолетовый свет заполняя собой всё вокруг.

— Не-е-ет! Будь ты…

Что там я будь, я так и не узнал. Камень взорвался на тысячи осколков, оставив после себя одну вещицу. Вещицу увидев которую я истерично захохотал.

— Да иди ты! Не может быть. Ну что я могу сказать? Видимо это судьба и мы снова должны были встретиться.

Нагнувшись, я поднял с земли чёрное пульсирующее сердце. Оно было похоже как две капли воды на божественный артефакт ранее уничтоженный мной в сражении с Игдрой. Сердце проклятого. Сконцентрировавшись, я заставил сердце вытянуть всю некротику так щедро расплескавшуюся по округе.

Желудочки сердца жадно сокращались пожирая энергию смерти. Вместе с этим армия мёртвых таяла на глазах, оставляя после себя лишь прах, который не успевал долететь до земли и растворялся без следа. Несчётное полчище уничтожившее Руиндар, обретало покой, который заслужило. Спите вечным сном братья.

Мой взгляд упал на учителя который стоял в толпе осыпающихся мертвяков. Я заставил его помахать мне рукой. Да он был мёртв, и ему всё равно. А мне нет. Я очень хотел с ним попрощаться.

— Твоя душа свободна. Надеюсь ты возродишься в России и мы ещё встретимся. — Сказал я в момент когда он начал рассыпаться.

* * *

Иркутский академический драматический театр.

Даниил Богомолов сидел рядом с мужчиной пересчитывающим купюры. Мужчина был одет в клетчатый жилет, а на лице у него красовались очки с диоптриями. Он периодически слюнявил палец, и продолжал счёт с какой-то умопомрачительной скоростью.

Порой мужчина останавливался, чтобы промокнуть пот выступивший на лбу и снова принимался за дело. Богомолов не сводил с него глаз. Работа бухгалтера его успокаивала и даже гипнотизировала. Купюры скользили в его пальцах отсчитывая всё новые и новые нули, которые станут инструментом для убийства Дубровского.

В дальнем углу заведения сидел Богдан Быков. Он, как всегда, бездарно тратил свою жизнь на выпивку и женщин. Впрочем, Даниил тоже был падок на эти блага, но давно. В прошлой жизни, когда Дубровский ещё не успел изуродовать лицо Богомолова и убить его отца.

— Вы ещё долго? — Спросил Богдан обнимая путану усевшуюся ему на колено.

— Я уже закончил. — Отозвался бухгалтер поправляя очки. Рядом с бухгалтером стояла тележка, на которую он сгружал посчитанные пачки денег. Сегодня она была завалена купюрами. — Отличный вечер. За одно представление удалось заработать один миллион шестьсот девяносто три тысячи и двадцать девять рублей.