Почему то, что Сирина смягчилась, так волнует его? – задавался вопросом Джастин. Это, в конце концов, было его целью. Он хотел ее – так же, как и в тот первый момент, когда увидел. Эти дни знакомства, споров, смеха и страсти добавили некоторый новый аспект к тому, что должно было остаться его основной потребностью.

Всё непросто, поскольку она может однажды приписать его противоречивые эмоции махинациям своего отца. По правде говоря, он не думал о ней в эти дни как о дочери Дэниела МакГрегора. Поскольку это вело в никуда, Джастин предпочёл не думать об этом … по крайней мере, в этот момент.

Джастин остановил машину и выключил двигатель. Несмотря на только что сказанное себе, он притянул ее ближе, чтобы снова испытать вкус её губ.

– Не стоит снова начинать, – предложила она, но не отстранилась.

– Только один раз, – пробормотал он, – в виде исключения.

Низко засмеявшись, она все сильнее прижималась, пока они оба не забыли, что они находятся в припаркованном автомобиле посередине людного города. Сегодня вечером, думала она, пока пальцы скользили по его щеке к волосам. Пришло время прекратить притворяться и взять то, что она хочет.

– Сирина. – Это была полувздох, полустон, поскольку он отстранил её.

– Я знаю. – На мгновение она прижалась лбом к его плечу, – Мы, кажется, обречены, оказываться в общественных местах. – Она успокоила быстрое, громкое дыхание и выскользнула из автомобиля. – Так как мы провели столько времени на пляже, у меня нет времени даже для беглого посещения магазина.

 Джастин обошел машину, чтобы подать ей руку. Сирина улыбнулась, бросила быстрый взгляд вверх и вниз узкой, переполненной улицы, и сказала.

– Я должна подобрать здесь несколько подарков и ликер.

Прежде, чем она смогла достичь места назначения, витрина Картье остановила её. В её длинном вздохе была отчасти оценка, отчасти желание. – Почему женщина-интеллектуалка может так жаждать связки блестящих камней? – громко спросила она саму себя.

– Они ведь натуральные? – Джастин подошёл к витрине и встал около неё, пристально разглядывая искрящиеся алмазы и светящиеся изумруды. – Большинство женщин влечёт к алмазам, большинство мужчин – тоже.

– Сжатый под огромным давлением углерод, – размышляла она, затем снова вздохнула. – Сокровища скалы, вырытые из пещер. Столетия назад мы использовали их как амулеты, чтобы отразить злых духов или привлечь удачу. Финикийцы отправлялись в Балтийские страны за янтарём. Из-за них велись войны, эксплуатировались страны … так или иначе, это делает их еще более привлекательными.

– Разве ты никогда не потакаешь своим желаниям?

Сирина отвернулась от витрины и улыбалась ему:

– Нет, и это дает мне возможность с нетерпением ожидать будущее. Я пообещала себе, что в следующий раз я буду путешествовать для расслабления. Тогда я предамся разгулу, который, возможно, серьезно отразится на моём банковском счёте. А пока…– она махнула в сторону следующего магазина – мне нужно подобрать несколько более традиционных подарков для нескольких кузенов, и ящик «Чивас».

Джастин вошел вслед за ней в магазин, где ее немедленно захватил процесс выбора и приобретения. Она вообще-то не любила делать покупки, но иногда предавалась этому с какой-то мстительностью. Пока Джастин блуждал вокруг, она целиком погрузилась в выбор вышитого столового белья.

С подарками, купленными и обернутыми, Сирина подошла к прилавку, на котором в изобилии стояли бутылки ликера, спиртных напитков и вин. Быстрый взгляд на часы показывал ей, она у неё было ещё почти два часа до возвращения на борт.

 – Ящик «Чивас» двенадцатилетней выдержки

– Два.