У маленького толстого мужчины Очки были одеты на носу. Другой, вихрастый молодой детина, Затылок прятал под клетча?тую кепу?… Последняя фраза никак не выходила у Федора, душу его терзали подозрения, что слово «кепа?», возможно, будет неправильно истолковано читателем, и этим он нанесет непоправимый вред репутации своего любимого писателя.
Заметив наконец рядом с собой Веру, Федор покраснел, спрятал в карман тетрадку, смущенно улыбнулся и, протянув к ней руки, воскликнул:
- Что привело тебя, душа моя, ко мне? Неужто вновь я нужен стал тебе? О муза! Посмотри на небо! Там в небесах сияет лунный диск… лунный диск… м-м… Ну, да ладно. Кстати, Вера, почему от тебя так воняет? Могла бы и помыться перед свиданием, - перейдя от стихов к прозе, по-деловому спросил Федор и недовольно сморщил нос.
- Заводи свою колымагу, Федя. Девушку одну необходимо срочно доставить в больницу.
- Какую девушку? - кокетливо спросил поэт.
- Вот эту, - подняв с травы бесчувственное тело, объяснила Вера, открыла заднюю дверцу машины, затолкала девушку туда и уселась сама, раздраженно хлопнув дверью.
- О небо! - сокрушенно завопил поэт, запуская двигатель. - Вы обе определенно засрете весь мой только что отмытый автомобиль! Ты что, на помойке ее нашла?
- Угадал, прорицатель. Прошу тебя, Федя, - гони! Мы не должны ее потерять. Девчонка должна выжить, - взволнованно залепетала Вера.
- Ну, ты прям мать Тереза, блин, - заржал Федор, выжав до отказа педаль газа. - С чего это у тебя так душа за нее взволновалась? Небось обкололась подруга наркотой - мало, что ль, таких по всему парку валяется?
- Она не наркоманка, кретин безмозглый! Ее маньяк-«мусорщик» придушил, к счастью, не до конца, и в помойку выкинул, а я, как дура последняя, ему случайно на глаза попалась во время этого занятия. Теперь я и она - свидетели!
- О господи, Вера! - разволновался Федор. - Тебе угрожает смертельная опасность! Если ты действительно видела «мусорщика» в лицо и он об этом знает, он будет…
- Не будет, - задумчиво сказала Вера, - я его, кажется, убила. Бутылкой по голове шарахнула, когда он эту девочку второй раз пытался придушить.
- Как это - второй раз? - ошарашенно спросил Федор.
- Неважно. Но теперь, если девочка умрет и меня повяжут за убийство этого ублюдка, - никто никогда не поверит, что я сделала это, чтобы спасти ей жизнь.
- Почему тебя обязательно должны повязать? Даже если кто-то видел, как ты его по башке бутылкой ударила, то видел и то, что ударила ты его не просто так!
- В том-то все и дело, что никто ничего не видел, кроме этой девочки.
- Тогда я вообще не понимаю, почему ты так разнервничалась?
- Я его так сильно шарахнула, что бутылка от удара разбилась, а на осколках - мои отпечатки пальцев! Ментам особого труда не составит выяснить по картотеке, кому эти отпечатки принадлежат и, соответственно, кто убийца. А найти меня - вообще не проблема. В округе каждая собака знает, где обитает Верка по прозвищу Кошелка.
- Да, плохо дело. Но ты твердо уверена, что убила его? Может, еще оклемается? Хотя и это тоже плохо. Ну ты и вляпалась, подруга! Ладно, не унывай, что-нибудь придумаем, - заботливо сказал Федор, въезжая в ворота муниципальной больницы.
Вера вздохнула с облегчением. Осталось сдать девушку в приемное отделение, и за ее жизнь она будет относительно спокойна. Однако Федор на большой скорости просквозил мимо нужного входа и припарковал машину возле унылого кирпичного здания с массивной железной дверью.
- Ты что, офанарел?! - завопила Вера, с ужасом косясь на прикрученную к двери табличку с надписью «Морг». - Совсем мозги свои пропил?! Куда ты нас привез?!
- Да не ори ты. Друг у меня тут работает. |