– По идее? – мой голос дрожит.

– Будут, наверное, ждать, пока мы сами к ним не выйдем.

Катя в джинсах и розовой блузке сидит на постели по-турецки, раскачивается всем телом, покусывая палец на правой руке.

– Надо было вчера валить… Вот я дура…

Растерянность, которую я сейчас наблюдаю, – очень редкий гость на ее физиономии, и от этого становится не по себе.

– А может, это просто… случайные парни, а?

– А может быть, корова, а может быть, собака, – задумчиво произносит Катя, не глядя в мою сторону, и добавляет со злым ехидством: – Случайные русские парни, в девять утра. В гостинице в Хемпстеде. Милый, включи мозги! Ты хоть запомнил, как они выглядели?

– Нет.

– Нет, – передразнивает она. – Зато они наверняка тебя запомнили. Как я могла быть такой дурой?!

– И чего теперь делать?

– Посидим, короче, пока полчаса в номере…

Полчаса назад мы пошли на завтрак. Его накрывают обычно во втором зале, стилизованном под кают-кампанию. А в первом – тоже едят, но только по вечерам. Там стойка регистрации, там всегда на вахте менеджер, один и тот же пожилой джентльмен. Около стойки Катя вдруг резко развернулась и ринулась обратно к лестнице, прошипев сквозь зубы:

– За мной… быстро!

– Чё случилось? – спросил я недовольно, когда мы снова оказались в номере. Мы только что позанимались любовью, и я очень рассчитывал поесть.

– Мы попали… – она с размаху села на кровать. – Одного не понимаю… как они нас нашли? Вернее – меня… Ты-то им нафиг не нужен.

– Кто “они”?

Она с досады махнула рукой:

– Да эти уроды… Которые Витю убили.

Мертвые иногда опаснее живых.

В горле сделалось сухо. На спине и на руках холодом стянуло кожу. Захотелось лечь на кровать, прямо так, в чем есть, спрятаться под одеяло, и будь что будет. “А Катя, – подумалось мне, – пусть как-нибудь там сама выруливает…” Я подошел к двери удостовериться, что она как следует заперта. На два оборота. Удостоверился.

Катя поднялась с кровати и пересела в кресло.

– Это Игорь? – спрашиваю.

– Не, – она морщится. – Игорь вряд ли.

– Точно он, – говорю.

– Да нет же! – Катя раздраженно хлопает ладонью по деревянной ручке кресла. – Он, наоборот, предупредил – мы ж тут как на ладони…

– Ладно… Чё делать-то будем? – спрашиваю.

– Чё делать? Валить отсюда…

– Как? У нас вещи. Далеко не убежим. У тебя вон чемодан…

– Да, – Катя машет рукой, – черт с ними, с вещами. Потом позвоним, назовем адрес, куда подвезти. Как ты думаешь, тут есть другой выход?

– Чего? – от волнения мне никак не сосредоточиться.

– Выход, говорю, другой есть?! – повышает голос Катя. – Дорогой, ты что, оглох?!

– Выход? Сейчас спущусь…

– Ты совсем идиот? Давай знаешь что? Вызовем этого, черного… который тут убирается, и спросим.

– Филиппинца?

– Да пофиг, кто он…

– А как… вызовем? – я стараюсь бодриться, но в собственном голосе различаю уныние.

– Блин… – Катя морщится.