Чарлз одно время работал в фирме, которой они сейчас занимались, и потому может сообщить некоторые детали, которых нет в докладе. Джеймс предпочитал знать все о компании, относительно которой должен был принимать решение. В данном случае она могла оказаться лакомым кусочком для одного из крупнейших клиентов банка, который собирался купить контрольный пакет ее акций, но предварительно хотел узнать мнение Джеймса. Ошибиться было нельзя.

Пять минут спустя вошла мисс Ропер, неся кофе на серебряном подносе, и снова принялась бормотать извинения, наливая густой черный напиток из серебряного кофейника, унаследованного, как и поднос, от отца Джеймса.

— Я действительно очень сожалею, что вам помешали, — тихо сказала она. — Я знаю, как вы заняты на этой неделе.

Джеймс отмахнулся, не поднимая глаз.

— Вы только проследите, чтобы это не повторялось. Кто-то постоянно должен дежурить в приемной. Я плачу вам не для того, чтобы самому отвечать на звонки. Скоро вы захотите, чтобы я сам печатал письма!

— Вы не умеете печатать, мистер Ормонд.

Тут Джеймс все-таки поднял сузившиеся от гнева глаза.

— Вы решили пошутить, мисс Ропер? Или это следует расценивать как сарказм?

— Просто констатация факта, — сказала она самым мирным тоном и задержалась у стола, будто хотела добавить еще что-то.

— Да? — нетерпеливо спросил Джеймс.

— Звонит некая мисс Кирби. Она хочет говорить с вами.

Он нахмурился. Кирби? Фамилия казалась знакомой, но он не мог вспомнить, откуда.

— Пейшенс Кирби?

Мисс Ропер одарила его чуть ли не заговорщическим взглядом.

— Именно так, сэр. Пейшенс Кирби. Соединить ее с вами?

— Вы ее знаете?

— Я? — Секретарша опешила. — Нет, мистер Ормонд, я ее не знаю. Я думала, что вы знаете. — Взгляд ее потух.

— Нет, не знаю. Кто она?

— Я не спросила. Я подумала, что это личный разговор.

— Что навело вас на такую мысль?

— Мисс Кирби.

— В самом деле? Это меня не удивляет. Пока вас не было в офисе, я вынужден был ответить на звонок и тогда впервые услышал ее имя.

— Так соединить ее?

— Разумеется, нет. Выясните, чего она хочет, и разберитесь сами.

— Да, сэр. — Мисс Ропер вышла и закрыла дверь.

Джеймс взял чашку и отпил глоток кофе, не отрываясь от работы. Кофе был сварен по его вкусу — крепкий и ароматный. Он всегда пил кофе в этот час, и всегда из одной и той же чашки тончайшего белого фарфора с сине-золотым ободком. Викторианский сервиз принадлежал еще его отцу. Ни один из предметов хранящегося в стеклянном шкафу сервиза не был разбит, банковские служащие берегли его пуще глаза. Символ преемственности в банке, звено в цепи, связующей Джеймса с покойными отцом и дедом.

Он всегда выпивал две чашки и съедал один тонкий крекер из муки с отрубями. Он был человеком порядка, установленного давным-давно еще его отцом, ревнителем строгой дисциплины. Отец воспитывал сына будущим руководителем коммерческого банка «Ормонд и сыновья», где все должно было оставаться так, как заведено отцом Генри Ормонда лет семьдесят назад. Пусть сегодня у них были новые технологии и электронные чудеса, очень облегчавшие работу, — в прочих отношениях ничего не изменилось.