Они появились словно ниоткуда, крупные самцы, заросшие густой шерстью, числом не меньше полусотни. «Снежники», — догадался Васинцов по горящим в полумраке глазам. Разглядывать вновь пришедших ему было некогда, новый противник оказался очень силен, а силы таяли с каждой минутой. «Снежники», как по команде, вступили в битву, мощной стеной навалясь на врага. Один из них легко оторвал от Васинцова зверобизяна, уже прокусившего майору плечо, и, ухватив за лапу, с размаху оглоушил его о стену.

Через несколько минут все было кончено, раздался скорбный вой, часть нападавших спаслась бегством, остальные остались валяться на бетоне в живописных позах.

— Деда, деда, — громко плакал Олег Иванович Коротков, размазывая крупные слезы по заросшим шерстью щекам. На коленях его лежала голова старика Михеича, шикарный протез он, видно, потерял в своей последней битве, а широко открытые глаза его, уже начинавшие тускнеть, как-то по-человечески грустно смотрели в потолок.

Один из «снежников», крупная особь с серебристой шерстью, забрызганной кровью, подошел к Васинцову, внимательно глянул ему в глаза и, с трудом выговаривая слова, сообщил:

— «Пришлые» хотят уйти, они направляются к вертолету, у них ваш священник, — сказал он, старательно выговаривая шипящие звуки, было заметно, что человеческая речь ему дается с трудом.

— Отец Иоанн? Гнашевич схватил его?

— Да, Гнашевич и другие, поторопитесь.

— У нас нет оружия.

— Оружие вы найдете в достатке в оружейной комнате.

— Но она закрыта.

— Нет уже, поторопитесь…

В «оружейке» уже вовсю орудовал Корич, он был обнажен до пояса, всю грудь и спину его украшали синяки и кровоподтеки, да и со лба сочилась кровь.

— Вот, блин, — сказал он, не прекращая запихивать магазины в карманы «броника», — цирк они решили устроить, выпустили на меня такую здоровенную зверобизянищу, думал, хана! Спасибо, эти «снежники» подоспели, отбили.

Васинцов увидел на полке «переговорник», глянул на индикатор зарядки и быстро настроился на нужную волну:

— Кайметов, слышишь меня? Потом объясню. Быстро все на вертолетную площадку, хоть «стрингером» сбивайте, но ни одна машина улететь не должна.

Вертолет по инерции продолжал вращать лопастями, хвост его загнулся вверх и вперед, наподобие скорпионьего, откуда-то из двигателя валил черный дым. Вторая машина, осев на брюхо, горела гораздо бойчее, чуть дальше, около «уазика» с распахнутыми дверями валялось несколько тел. Возле них, широко расставив ноги, стояли полдюжины бойцов в черных беретах.

— Классный выстрел, — похвалил Васинцов Пашку. — Твоя работа?

— Мой первый, — сказал Пашка, бросая трубу «Мухи» на бетон, — а второй вон его.

— Господи, не институт, а дом свиданий какой-то, — почти не удивился Васинцов, увидев высокого человека в черных очках. — Господин Кочетов, не знаю как по имени-отчеству, мы, кажется, с вами встречались.

Петр Кочетов, в погонах подполковника ФСБ, коротко что-то скомандовал своим и подошел к Васинцову.

— Да, встречались, приветствую.

— А вы растете на глазах, надо же, такой молодой, а уже две большие звезды, подполковник.