— Есть! — сказал Корич громко, вынимая из-за коробок какой-то сверток. Он быстро развернул его, в свертке лежал хороший шмат сала. Отложив ценный продукт в сторону, он осторожно развернул газету, в которую сало было завернуто, и вытянул из промасленной бумаги тонкий белый лист.

— Хреновое дело, капитан, — сказал Корич, прочитав зашифрованное послание. — Покойный Шевцов сообщает, что в зоне бунт, но об этом мы уже знаем, и полный беспредел — а это уже плохо, с неуправляемой толпой уголовников договариваться довольно проблематично. А вот и причина бунта, точнее, повод: местного авторитета Като неожиданно торкнуло, и он при всем уголовном сообществе покаялся в некоторых не подобающих ворам в законе поступках, как-то тайное сотрудничество с администрацией и информирование ФСБ о некоторых делишках, связанных с наркотиками. Ну и довольно вольное обращение с большими суммами из воровского общака, подлое убийство потенциальных соперников, довольно авторитетных в уголовном мире людей, ну и прочая мелочевка. Едва торк прошел, зэки порвали Като на куски, как и все его ближайшее окружение, кавказцев в основном. А тут и начальника колонии пробило с зэками брататься, а они не вняли его душевным порывам, вот он и попал на фонарь…

— А ничего там нет про людей в бараке? Про тех, что с белым флагом? — спросил Васинцов, заглядывая в послание Коричу через плечо.

— Про это ничего нет…

— Это «мужики», те, что завязали и хотят просто досидеть, и еще те, у кого срока кончаются, — донеслось с нар.

— Ну-ну, кукарекай дальше, — поощрил юношу Корич.

— Сейчас здесь за главного Штопор из «тамбовских» — полные беспредельщики. Они собираются этот барак поджечь, если вы на штурм пойдете. Вы ведь менты, да?

— Менты, — не стал отпираться Корич. — Что еще скажешь?

— А вы меня с собой возьмете? Я много знаю. Вам ведь нужен тот, кто про дела на зоне знает.

— Ух ты, догадливый какой, — восхитился Корич. — Ладно, возьмем. Только чего тебе здесь не нравится? Вон у тебя самец какой. — Он кивнул на крепко спеленатого здоровяка.

— Да ну тебя, — надулся парень. — Штопор сказал, если штурм начнется, тех, кто без оружия, резать начнут, «петухов» — в первую очередь. А мне всего полтора года осталось.

— А чего ж ты со всеми «малосрочниками» в барак не пошел?

— Этот не пустил, — кивнул парнишка на здоровяка, внезапно вскочил с нар и с силой врезал начинавшему шевелиться «мужу» сапогом прямо в челюсть.

— Ладно, остынь, — остановил его Корич, — успеешь еще. Скажи-ка лучше, что за выстрелы в здании администрации?

— Там четверо «дубаков» заперлись в «оружейке». Их дымом хотели выкурить, но у них вроде как противогазы. Короче, еще держатся.

— Лады. — Корич порылся в карманах и бросил «петушку» пачку «Новости». — Значит, так, паря, мы тебя сейчас свяжем и рот заклеим на всякий случай, соображаешь? Потом вернемся и тебя заберем, если не соврал. А пока расскажи, где держат заложников и как лучше пройти на крышу мебельного цеха.

Информация, полученная от «петушка» Василисы, в миру — Василия Потемкина, оказалась очень полезной. Им вообще не следовало появляться в мебельном цехе, там, на готовых к отправке диванах оборудовали себе логово «тамбовские» с заложниками женского пола. Что творили с заложницами новые вожаки бунтарей, даже пидор Василиса называл «ужасным».