Девушка закусила губу от этих слов. Он впервые огласил то, о чем они только глазами решались признаваться друг другу. И то, что он говорил – было неправильно, по многим, столько раз уже обдуманным, причинам. Но это не мешало трепету разливаться по ее телу.

Олег потер лоб, но не переставал смотреть на нее, а она никак не могла решить, что же ответить.

- Ань, я понимаю, что не стоит это говорить. Но не могу не сказать. У нас есть этот день. Может, просто представим, что нет ничего, что могло бы нам помешать узнать друг друга лучше? Просто узнать.- Он глубоко вздохнул, не уверенный в том, что несет ее молчание, но не собирающийся прекращать, раз уж начал. – Мы же можем просто говорить, не оглядываясь на кого-то? Просто… - Олег таки замолчал, под ее растерянным и неуверенным взглядом.

- Ты мне тоже, очень нравишься, Олег. – Аня говорила тихо, отводя глаза, не решаясь смотреть. – Но, я не уверена, что то, о чем ты говоришь, … возможно… - Аня вздохнула. – Понимаешь… Что толку притворятся, Олег? Кому от этого легче станет?

Мужчина вздохнул.

- Хорошо, не будем притворяться, Аня. – Он смотрел ей в глаза, и Ане было больно от его взгляда. – Я хочу поцеловать тебя, хочу дотронуться. Но, не воруя у кого-то каждое прикосновение, не оглядываясь на кого-то. Я хочу иметь на это право. Но я не уверен, что…

Аня с трудом дышала, и не знала, от чего больше, от радости, которую испытывала от слов мужчины, или от страха, что не должен он такое говорить, а она не должна радоваться… А может, от понимания того, что не договаривает Олег.

- Но ведь я не одна, Олег… - Аня, смогла-таки, найти силы не отводить глаза. И они оба понимали, что не только, и не столько о муже говорит девушка. Это было ужасно, но она понимала, что будь за ее спиной лишь муж – согласилась бы Аня. На все согласилась бы, что Олег предлагал. Но ведь не так было, не только Саша был в ее жизни, но и дети. Их, общие с Сашей дети. И от этого, никуда она не могла, да и не хотела деваться. И сильно сомневалась девушка, что готов Олег нести ответственность за последствия своих желаний. И совсем не хотела, чтобы ее дочери жили в том же мире самообмана и лжи, в котором она всегда жила.

Олег долго смотрел ей в глаза. Пристально, виновато, но с такой страстью, что невозможно было не тянуться к нему.

- Дурак я, да Анюта? – наконец произнес он, не столько спрашивая, сколько утверждая. – Свою жизнь сложить не сумел, а теперь вот, в твою лезу, разрушаю. Мучаю, а сам предложить ничего не готов. Дурак, точно дурак. – Олег потер переносицу, и подозвал официанта.

Аня ничего не говорила. А что тут скажешь? Что? Если смотришь в его лицо – и мечтаешь поцеловать. А перед глазами, тут же, лицо Сашки встает. И поднимается отвращение к себе, и презрение. Девушка наклонила голову и уткнулась в тарелку. Но тут же возмущенно вскинулась, когда услышала, что сказал официанту Олег.

- Ты с ума сошел? – Негромко, но яростно, возмутилась она. – Восемь утра, а ты коньяк заказываешь?! Олег! Я не собираюсь проводить день в обществе пьяного.

Олег только криво усмехнулся.

- Спокойно, Ань. Все нормально будет. – Жестко ответил мужчина. Но глаза его не были жесткими. Аня не могла смотреть в них, плакать хотелось. Олег поймал ее руку, и нежно поцеловал пальцы. Девушка даже не сопротивлялась.

- Что же ты делаешь, Олег? – Как-то жалобно пробормотала Аня.