– Смоется? Ха! Разве что с волосами, – развела руками я. Вообще пусть спасибо скажет, что он с окислителем ночь проспал и волосы до сих пор на месте. Ему чудом просто повезло! Только счастливым новоиспечённый дедуган не выглядел. Я даже искренне предложила: – Ну, или можешь покрасить в свой любимый оттенок. Тебе, под цвет души, коричневый очень подойдет, ага. – Мужчина до хруста суставов сжал кулаки. Если бы взгляд мог физически воздействовать, то от меня осталась бы одна лепешка. – Ой, да ла а адно тебе! Все старики красят волосы. Подумаешь… Привыкай, Женечка.

Он распахнул рот, явно чтобы сказать что то обидное, а потом, резко его захлопнув, поморщился. Чем очень меня удивил и разочаровал! Прикрыв лицо рукой, мужчина плюхнулся на мой скромный розовый стульчик. Как только его не раздавил? Гигант же!

– Хватит, Марина, – обреченно и устало выдохнул он, буквально вложив в свои слова остатки терпения. – Я тоже не железный. С этим надо что то делать. Я так больше не могу.

– И, – я почему то пробежала взглядом по прессу, пока он не видел. А че, нельзя? За рассматривания денег не берут. Должна же быть от Жени хоть какая то польза? Пусть будет моей тайной усладой для глаз. – Что же ты предлагаешь?

– У меня есть единственный вариант, который я нашел. Увы, другие не работают, – нервно сглотнув, Женя посмотрел на меня как то даже умоляюще. Если бы я не ненавидела его каждой клеточкой тело, то наверняка пожалела бы. – В общем так, нам нужен психолог. Курс, скажем, из пяти занятий. Если толка не будет, и мы не найдем точки соприкосновения, то… Черт… Ты победила. Я съеду. И все имущество твоей мамы верну. Можешь его хоть в карты проиграть.

– Ох! Боже, ты серьезно?! – радостно взвизгнув, я подскочила на кровати и захлопала в ладоши. С губ совался то ли хрип, то ли стон. Даже на кровати запрыгала от радости. – Ура! Этот день войдет в историю! Как второй день рождения!

Женя посмотрел на меня удивленно… Думал, я плакать без него буду? Ну и придурок! Только вот взгляд его как то очень быстро опустился с моего лица по волосам на полупрозрачную комбинацию. Мне показалось, или там, в его серых глубинах, что то совсем не то промелькнуло? Чушь, не выспалась просто.

– Я не верю в психологию, – сев обратно, я натянула одеяло почти до шеи. – Можешь сразу съезжать. Хочешь, я тебе твои вещички соберу? Суперакция: если согласишься сейчас, обещаю оставить их в первозданном виде.

– Я тоже не верю в психологию, но… Марин, твоя мама хотела, чтобы я жил с тобой до двадцати шести лет. Тебе нужен кто то рядом. Ты не сможешь одна, как бы ни хотела это признавать. Неужели тебе плевать на ее волю? – мужчина, как то невзначай взял лежащую за спиной подушечку, положил ее на бедра и уперся локтями. Живот, что ли, скрутило?

– Во первых, лично мне она этого не говорила, а тебе я не верю. Может, ты эти слова в приходе каком нибудь уловил! Во вторых… Она была больна, Женя! – ужаснулась я. – По какой еще причине она притащила бы тебя в нашу квартиру?!

– В общем, –  отмахнулся тот, явно не желая развивать данную тему, – психолог будет завтра вечером. До этого момента объявляю перемирие, ведьма. Не поможет – я съезжаю. Точка.

Женя быстро встал, резко разворачиваясь ко мне пятой точкой, будто мечтал поскорее убраться. И в тот момент мне показалось все как то… Просто? А где же логичная месть за спаленные волосы? Подозрительно. Запахло жареным.

Я окликнула его в проходе, Женя остановился, но не обернулся:

– С чего бы мне верить тебе на слово? Хочу расписку.