Третье убийство произошло в западной части района Северный Кенсингтон. Поскольку тело было найдено у железнодорожных путей, изначально расследование преступления взяла на себя транспортная полиция. Тело принадлежало Шелли Ричардс, сорока одного года, незамужней и безработной; на данный момент она была единственной цветной жертвой. Проезжая Ноттинг Хилл, Ладброук‑Гроув [6] и Северный Кен (так Флайт называл Северный Кенсингтон), Ребус отметил одну бросающуюся в глаза деталь: улица, застроенная великолепными респектабельными особняками, вдруг уступала место трущобам – убогим, усеянным мусором дорожкам, домам с забитыми досками окнами и ютящимися на скамейках бродягами. Богачи и бедняки существуют бок о бок. В Эдинбурге – там все‑таки соблюдается определенная дистанция. Но это… Просто немыслимо. Как сказал Флайт, «с одной стороны расовые мятежи, а с другой – дипломаты».

Место, где погибла Шелли Ричардс, было самым заброшенным и унылым. Ребус неловко сбежал вниз по железнодорожной насыпи, перевалился через кирпичную стену и спрыгнул на землю, перепачкав брюки зеленым мхом. Он попытался почистить их, но без особого успеха. Чтобы вернуться к машине, где его ждал Флайт, нужно было пройти под железнодорожным мостом. Шаги Ребуса отзывались гулким эхом, в то время как он старательно огибал лужи и кучи мусора. Внезапно он остановился и прислушался. Странный шум, похожий на чье‑то тяжелое дыхание, словно мост над его головой испускает дух. Взглянув наверх, он увидел темные силуэты голубей, примостившихся на опорных балках и негромко воркующих. Так вот, значит, что это был за шум: воркование, а вовсе не дыхание. До него донесся внезапный раскат грома – по мосту промчался поезд, и голуби спорхнули со своего места, забив крыльями прямо над его головой. Ребус поежился и вышел на свет.

Затем они вернулись в Отдел по расследованию убийств, занимавший несколько комнат на верхнем этаже здания. Когда они с Флайтом зашли в самую большую комнату, Ребус подсчитал, что там суетилось никак не меньше двадцати мужчин и женщин. То, что он увидел, было типично для любого полицейского отдела, – офицеры говорили по телефонам или работали за компьютерами, клерки сновали от стола к столу с кипами бумаг. Копировальный аппарат в углу комнаты выплевывал новые порции бумаги, и двое грузчиков втискивали только что доставленный шкаф для документов рядом с тремя другими, уже стоявшими у стены. На другой стене висела подробная карта Лондона с отмеченными местами преступлений, соединенными полосками цветного скотча с пришпиленными рядом фотографиями и детальными описаниями. Оставшееся место на стене занимали график дежурств и диаграмма продвижения хода расследования. Казалось бы, все очень эффективно, но окружавшие Ребуса лица говорили ему об ином: каждый в этой комнате, как бы добросовестно он ни работал, втайне надеялся на Счастливый Случай.

Флайт сразу же настроился на деловую волну и забросал всех вопросами. Как прошло совещание? Что сказал Ламбет? Полицейская лаборатория расположена здесь, в здании, пояснил Флайт Ребусу. Есть какие‑нибудь новости по поводу прошлой ночи? Что показал опрос жильцов? Интересно, здесь вообще кто‑нибудь хоть что‑нибудь знает?

В ответ они только пожимали плечами и качали головами. Они выполняли свою работу, не задумываясь, уповая на Счастливый Случай. А что, если его не будет? Ребус в случай не верил: каждый человек – кузнец собственного счастья.

Небольшой кабинет, примыкавший к главному офису, использовался как коммуникационный центр, откуда в Отдел убийств поступала свежая информация о расследовании. За этим кабинетом были расположены еще два, поменьше. В каждый кабинетик было втиснуто по три стола. Там работали старшие детективы. Оба кабинета были пусты.