В отделении, куда мы приехали, обстановка была примерно такая же: как и на работе у Жоры Овсянникова.

«Все эти конторы одинаковы», – подумала я, садясь на жесткий стул в кабинете Стрижникова.

Я честно рассказала капитану о том, как все было. Глаза его все больше прищуривались.

– Так значит, Сергей Суровцев умер у вас дома? – переспросил он.

– Да, – со вздохом ответила я.

– А скажите, Полина Андреевна, зачем вам вообще понадобилось ехать к этой Ире? Кстати, это именно ее труп вы нашли. Соседи ее опознали, несмотря на то, что лицо было сильно изуродовано.

– Я сама не знаю, – помолчав, призналась я. – Я и Жоре так сказала, можете спросить у него. Просто я чувствовала свою вину, пусть и косвенную, понимаете?

Не знаю уж, понимал меня Стрижников или нет, но он кивнул.

– Люди, которые не раз убивали человека, возможно, не поймут меня. Они наверняка не так остро это воспринимают, но я столкнулась с подобным случаем в первый раз… И надеюсь, что в последний, – передернулась я. – Когда Жора сказал, что я не виновата в смерти парня, я немного успокоилась, но все равно чувствовала, что должна что-то сделать для этой семьи. И я пошла к его матери просто поговорить. Она рассказала мне пор Иру. И я решила уж для очистки совести поговорить еще и с Ирой. Это я делала все скорее для себя, понимаете? Ну чтобы потом не мучиться угрызениями совести. Я думала, что поговорю с Ирой, дам ей и Валентине Александровне денег, и на этом все закончится. Но приехав к Ире, нашла там ее труп… Да еще как нашла… – вспомнив о том, как на меня упало скользкое тело, я почувствовала подкатывающую к горлу тошноту. Это было настолько отвратительно, что я потянулась к стоящему на столе графину с водой. Стрижников услужливо пододвинул мне стакан.

Вода была теплая и довольно противная на вкус, но все-таки она помогла мне справиться с тошнотой.

– Вот, собственно, и все… – подвела я итог. – Подъехала я около часа дня. Девушка была уже мертва. Осталось узнать результаты экспертизы, которые установят время смерти, сопоставить все факты. Расспросить соседей, не видели ли они, кто приходил к Ире до меня.

– Вы, я смотрю, разговариваете как сотрудник милиции, – с некоторым удивлением произнес Константин Алексеевич. – Так часто разговариваете с мужем о его профессиональных делах?

– Скорее, это и мои профессиональные дела, – улыбнулась я. – Если бы вы знали, сколько мне приходилось таких дел расследовать…

– Вы частный детектив? – изумлению Стрижникова не было предела.

– Нет-нет, – поспешила я разуверить его. – Это громко сказано. Но иногда мы с моей сестрой беремся за разного рода расследования. Иногда к этому вынуждают обстоятельства, порой люди обещают заплатить нам, зная о нашем опыте… Так что эта история для меня не первая. Но все равно очень неприятно. Когда на тебя падает труп, это…

– Я понимаю, понимаю, – поспешно проговорил Стрижников. – Ну что ж, Полина Андреевна, я думаю, что могу вас пока отпустить. Я понимаю, что вы ни в чем не виноваты… – он как-то прищурившись посмотрел на меня, – но прошу вас никуда не уезжать из города.

– Вы не верите мне? – прямо спросила я.

– Нет, просто вы можете нам понадобиться, – глядя куда-то в сторону, ответил он.

Все ясно. Может, он и не подозревает меня, конечно, но сомнение в моей честности у него, безусловно, есть. Так, Полина Андреевна. Теперь вам предстоит еще доказывать, что вы не верблюд.