— Похоже, тяжеловато тебе с коляской. Что у тебя там?

— Элисе, — ответила она и подняла куклу.

— Хорошая, — он широко улыбнулся. Его рот стал красивее.

Потом он почесал в затылке — у него были взъерошенные волосы, они торчали вверх толстыми пучками, как листья ананаса, — и растрепал их.

— Я могу подвезти тебя, — предложил он.

Рагнхильд ненадолго задумалась. Она посмотрела на склон Скифербаккен — подъем предстоял долгий и нудный. Мужчина взялся за ручной тормоз и откинулся на сиденье.

— Мама ждет меня, — сказала Рагнхильд.

Что-то вертелось на краю ее сознания, но она не могла понять, что именно.

— Ты быстрее попадешь домой, если я подвезу тебя, — сказал он.

Это решало дело. Рагнхильд была практичной девочкой, она подкатила коляску сзади к машине, а шофер выскочил наружу. Он открыл заднюю дверь и поднял коляску одной рукой, а потом подсадил Рагнхильд.

— Тебе придется сидеть сзади и держать коляску. Иначе она будет ездить по полу.

Он снова прошел вперед, сел на водительское сиденье и отпустил ручник.

— Ты каждый день ходишь этой дорогой? — Он посмотрел на нее в зеркало.

— Только когда ночую у Марты. Я там спала.

— Ты раньше видел такие зубные щетки? — спросила Рагнхильд и подняла щетку вверх, чтобы он увидел. У щетки были ножки.

— Нет, — сказал он с восхищением. — Откуда она у тебя?

— Папа купил. У тебя нет такой?

— Я закажу себе такую на Рождество.

Он, наконец, переехал последнего «лежачего полицейского» и перешел на вторую передачу. Девчонка сидела на полу в машине и держалась обеими руками за коляску. Очень милая маленькая девочка, думал он, такая симпатичная в своем красном костюмчике, как маленькая созревшая ягода. Он присвистнул и почувствовал себя супергероем: вот он сидит за рулем большого автомобиля с маленькой девочкой на заднем сиденье. В самом деле, герой.

Деревня лежала в глубине долины, внутри фьорда, у подножия холма. Как омут, где вода застоялась. А все знают, что только проточная вода бывает свежей. Деревня была падчерицей коммуны, и дороги, которые вели туда, были плохими. Изредка водителю автобуса приходило в голову остановиться у молокозавода внизу и подобрать людей, чтобы отвезти их в город. Вернуться домой было сложнее.

Холм представлял собой кучу серых камней; там почти не селились местные, зато его прилежно посещали чужаки. Там находили необычные минералы и редкие растения. В тихие дни с вершины слышался слабый звон, как будто там жили привидения. На самом деле это звенели колокольчики овец, пасущихся наверху. Хребты холмов вокруг были сизыми и терялись в дымке, как мягкий войлок с талыми следами тумана. Палец Конрада Сейера скользил по карте вдоль шоссе государственного значения. Они приближались к круговой развязке. Полицейский Карлсен сидел за рулем; он внимательно глядел вокруг и следовал указателям.

— Теперь тебе нужно повернуть направо на дорогу Гнейсвейен, после этого — вверх по Скифербаккен, а потом налево на дорогу Фельтпатсвейен. Там с Гранитвейен будет поворот направо. Тупик, — сказал Сейер. — Номер пять — третий дом слева. — Он нервничал, поэтому говорил тише, чем обычно.

Карлсен, маневрируя между «лежачими полицейскими», направил автомобиль вниз, в долину, где раскинулся город. Подъезжая к нужному дому, Сейер попытался собраться с духом: пропавший ребенок мог за это время найтись. Может быть, девочка уже сидит на коленях матери, приходя в себя после того, что с ней произошло. Час дня — значит, девочка пропала уже пять часов назад.