После того как прошла первая волна тошноты, я прополоскала горло и сморгнула слезы, которые выступили у меня на глазах. Я оцепенело огляделась, взяла полотенце, висевшее на крючке рядом с умывальником, и провела им по губам и языку, чтобы избавиться от горького вкуса. Потом прислонила голову к прохладной плитке и приготовилась к следующему кругу, так как чувствовала, что тошнота еще не прошла. И действительно, уже через десять секунд я опять наклонилась над унитазом. Я дрожала, мускулы живота снова и снова судорожно сжимались и расслаблялись в попытке освободиться от содержимого желудка. Когда это прошло, я закашляла и прислонила лоб к предплечью, в то время как другой рукой во второй раз нажала на кнопку слива. Стук в голове стал громче, и я бы все отдала за то, чтобы он затих. Зачем я столько выпила?

– Можно немного тише? – вдруг спросил сонный голос за спиной. Даже сквозь завесу тошноты я сразу узнала его. Я медленно повернулась к Луке. Он прислонился к дверной раме и смотрел на меня из под полуопущенных век. Его светлые волосы с одной стороны примялись. На нем были плотно облегающие трусы боксеры. Рубашку он сменил на футболку с напечатанной математической формулой, вероятно, одолженную у Аарона.

– Извини, что мои страдания мешают тебе. – Слова звучали хрипло и обжигали раздраженное горло. – Я думала, что закрыла дверь.

– Ты могла бы не пить так много. – Лука говорил слишком громко, и его голос болезненно проникал через уши в голову.

– Я могу пить столько, сколько захочу, – упрямо возразила я.

– Закон смотрит на это иначе, – сказал Лука и оттолкнулся от двери. – Или за последнюю неделю ты создала машину времени и тебе сейчас двадцать один?

Я фыркнула и была наказана внезапным головокружением.

– Не изображай моралиста.

– Я никого не изображаю. – Лука равнодушно пожал плечами. – Говорю как есть.

Я хотела язвительно ответить, но вернувшаяся тошнота прервала меня. Я сжала губы, чтобы вытеснить ее. Это не помогло. Я склонилась над унитазом, всей душой надеясь, что Лука отвернется. Он не должен видеть меня такой. Уязвимой. Лежащей на полу.

После того как меня вырвало, я протянула руку к кнопке слива. Однако он включился до того, как я коснулась ее. Вместо кнопки мои пальцы нащупали влажное полотенце, которое протянул мне Лука. Я молча взяла его и вытерла рот.

– Никакой благодарности? – спросил он.

Не отвечая, я отклонилась назад и прислонилась спиной к краю ванны. Конечности болели, и мне было жарко, хотя я надела лишь топ и тонкие брюки. Я положила на лоб холодное полотенце и на мгновение закрыла глаза, отчетливо ощущая на себе взгляд Луки. Этот взгляд обжигал кожу, как алкоголь желудок.

– Исчезни, – выдавила я. – Я не хочу, чтобы ты здесь был.

Он издал отрывистый звук, что то среднее между фырканьем и смехом.

– Привести к тебе Гэвина?

Я убрала с лица полотенце и посмотрела на него. Глаза, которые все еще болезненно реагировали на яркий свет лампы, сжались в узкие щели.

– При чем здесь он?

Лука поднял брови и настойчиво посмотрел на меня, как будто мог таким образом сообщить мне что то. В трезвом состоянии разум, возможно, нашел бы ответ, но мое выпившее «я» не могло читать по его красивому лицу.