Они перекидывались фрисби, почти не разговаривая, еще минут десять-пятнадцать.

– Жарко, – вздохнула Маргарет, прикрывая глаза ладонью от послеполуденного солнца. – Пошли домой.

Кейси швырнул фрисби в стену гаража. Диск отлетел на траву, а Кейси рысцой подбежал к сестре.

– Папа всегда играет дольше, – проворчал он. – И кидает лучше. Ты кидаешь как девчонка.

– Вот не надо, – простонала Маргарет и, шутливо толкнув его, побежала к задней двери. – Ты кидаешь, как шимпанзе.

– А как вышло, что папу уволили? – неожиданно спросил Кейси.

Маргарет моргнула. И остановилась. Вопрос застал ее врасплох.

– Что?

Его бледное веснушчатое лицо посерьезнело.

– Сама знаешь. В смысле за что? – спросил он, явно испытывая неловкость.

Они с Кейси ни разу не поднимали этот вопрос все четыре недели, что папа проводил дома. Это было довольно странно, так как обычно они, будучи погодками, делились всеми мыслями без утайки.

– То есть мы ведь для того сюда и переехали, чтобы он мог работать в Политехе , правильно? – продолжал Кейси.

– Ага. Ну… его уволили, – проговорила Маргарет, на всякий случай понизив голос до полушепота, чтобы папа не мог услышать.

– Но почему? Лабораторию он, что ли, взорвал? – усмехнулся Кейси. Мысль о том, что папа мог взорвать огромную университетскую лабораторию, его весьма позабавила.

– Нет, ничего он не взрывал, – ответила Маргарет и подергала себя за прядь темных волос. – Ботаники так-то с растениями работают. Где им что-то взрывать.

Оба дружно рассмеялись.

Кейси вошел вслед за Маргарет в узкую полосу тени, отбрасываемой их низеньким домиком в стиле ранчо.

– Я толком не знаю, что там случилось, – продолжала Маргарет по-прежнему полушепотом, – но я подслушала папин разговор по телефону. По-моему, он говорил с мистером Мартинесом. Это его начальник. Помнишь? Такой тихий дяденька, он еще приходил к нам на ужин в тот вечер, когда у нас гриль полыхнул.

Кейси кивнул.

– Так это Мартинес папу уволил?

– Возможно, – прошептала Маргарет. – Насколько я слышала, надо было что-то делать с растениями, которые папа вырастил, какие-то опыты пошли наперекосяк.

– Но папа же у нас голова! – с вызовом сказал Кейси, как будто Маргарет считала иначе. – Если его опыты пошли наперекосяк, он бы знал, как их исправить.

Маргарет пожала плечами.

– Это все, что мне известно, – сказала она. – Ну ладно, Кейси. Пошли домой. А то я сейчас помру от жажды! – Она высунула язык и застонала, изображая крайнюю степень обезвоживания.

– Ну ты и мерзота, – сказал Кейси. Отворив сетчатую дверь, он рванулся вперед, чтобы войти в дом первым.

– Кто мерзота? – спросила стоявшая у кухонной раковины миссис Брюэр и повернулась им навстречу. – Впрочем, не отвечай.

У мамы сегодня усталый вид, подумала Маргарет, обратив внимание на морщинки у глаз матери и первые проблески седины в ее густых волосах до плеч.

– Терпеть не могу это дело, – вздохнула миссис Брюэр, снова поворачиваясь к раковине.

– А что ты делаешь? – поинтересовался Кейси, открывая холодильник и доставая пакетик сока.

– Креветки чищу.

– Фу! – воскликнула Маргарет.

– Благодарю за поддержку, – сухо отозвалась миссис Брюэр.