– Вы видели нас, – сказала она, – и вашу жену тоже. Но не сегодня. Вы видели нас в будущем.

– Я вас не понимаю, – в полном недоумении проговорил Джон.

Он повернулся к активной сестре, но та покачала головой, нахмурилась и приложила пальцы к губам.

– Пойдем, дорогая, – сказала она, обращаясь к сестре. – Ты очень устала, и я хочу поскорее отвести тебя в пансионат. – Затем полушепотом она сказала Джону: – Она медиум, полагаю, ваша жена вам говорила, но я не хочу, чтобы она впала в транс здесь, на улице.

Боже упаси, подумал Джон, и маленькая процессия медленно двинулась по улице от управления полиции, затем, свернув налево, вдоль канала. Из-за слепой сестры шли медленно, им еще предстояло перейти мосты через два канала. После первого же поворота Джон потерял всякое представление о том, где они находятся, но едва ли это имело значение. Их сопровождал полицейский, да и сами сестры знали, куда идти.

– Я должен объясниться, – мягко сказал он. – Если я этого не сделаю, жена никогда не простит мне.

И пока они шли, он вновь пересказал всю загадочную историю, начиная с телеграммы, полученной накануне вечером, и далее про разговор с миссис Хилл, решение на следующий же день вернуться в Англию – Лоре самолетом, а ему самому на машине, а затем поездом. Теперь все это уже не звучало так драматично, как в первый раз, когда он делал заявление офицеру полиции. Возможно, тогда, уверенный в том, что произошло что-то ужасное, он описал встречу двух vaporetti посреди Большого канала в зловещих тонах, явно намекая на похищение Лоры сестрами, которые держат ее своей пленницей. Теперь же, когда ни одна из этих женщин не представляла для него никакой угрозы, он говорил более естественно и вместе с тем очень искренно, впервые почувствовав, что между ними существует своеобразное родство душ, что они поймут.

– Видите ли, – сказал он, предпринимая последнюю попытку объяснить, почему он сперва пошел в полицию, и стараясь хоть как-то загладить свою вину, – я искренне верил, что видел вас с Лорой, и думал… – он помолчал в нерешительности, ведь то было не его предположение, а офицера полиции, – думал, что у Лоры случилась внезапная потеря памяти, что она встретилась с вами в аэропорту и вы привезли ее обратно в Венецию, туда, где вы остановились.

Они пересекли большую площадь и приближались к дому с вывеской «Pensione» над дверью.

– Это здесь? – спросил Джон.

– Да, – ответила активная сестра. – Я знаю, снаружи пансион выглядит не слишком презентабельно, но внутри чисто, удобно, и мы рекомендуем его всем нашим друзьям. – Она повернулась к сопровождавшему их полицейскому. – Grazie, – сказала она ему, – grazie tanto.

Полицейский коротко кивнул, пожелал им buona notte и, перейдя площадь, исчез.

– Может быть, вы зайдете? – спросила активная сестра. – Уверена, что у нас найдется кофе – или вы предпочитаете чай?

– Нет, благодарю вас, – сказал Джон. – Мне пора возвращаться в отель. Я выезжаю рано утром. Я только хочу окончательно убедиться, что вы понимаете, что произошло, и прощаете меня.

– Нам не за что вас прощать, – ответила она. – Это один из многих примеров второго зрения, которое время от времени появляется у моей сестры и у меня, и, если вы позволите, мне бы очень хотелось внести его в нашу картотеку.

– Ну разумеется, – сказал он, – но мне самому это трудно понять. Раньше со мной ничего подобного не случалось.

– Возможно, разумом этого и не понять, – сказала она, – но с нами случается много такого, чего мы не осознаем.