Старый мухомор судорожно хватанул губами воздух и посинел, красноречиво показывая, что совсем не придуривается. Я, прикусив губу, на мгновение заколебалась, но потом все же метнулась к разъяренному мужу и, собрав с крыла жалкие остатки пыльцы, дунула Князю прямо в лицо.

— Не убивай его, Князюшка, — торопливо зашептала я в заостренное мужнино ухо. — Он тебе еще пригодится — старый, неглупый и весьма наблюдательный демон, до самой своей смерти преданный лично тебе. Прошу, успокойся, мой дорогой. Не калечь дурака. Он потревожил твой покой не со зла…

Князь озадаченно моргнул и дернул ухом, возле которого застыли мои губы. Затем стремительно перекинулся в крылатое чудовище. Не задержавшись в привычном облике ни на миг, снова обернулся человеком. Подозрительно принюхался. Оглянулся. Наконец шумно выдохнул и, разжав когти, глухо обронил:

— Так и быть. Живи.

После чего развернулся и, грохнув дверью, вернулся в комнату, откуда почти сразу послышался недовольный рык, чей-то испуганный писк и торопливый шорох быстро убегающих ног.

— Фу-у, — одновременно выдохнули мы с дедком, выразительно переглянувшись.

— Суров, однако, Князюшка. — Я утерла выступивший на лбу холодный пот. — Тебе крупно повезло, что именно на него моя пыльца действует успокаивающе, не то кормить бы тебе сегодня церберов на его псарне. А то, может, и в пыточном подвале целый день куковать.

Старик нервно потер шею и кинул на меня оценивающий взгляд.

— Зачем заступилась? Не родственник я тебе, не советчик, лишь слуга нерадивый, усомнившийся в твоем праве приказывать.

— Ты, дедуль, не прибедняйся, — хмыкнула я, поправляя волосы. — Муж мой свиреп, но отходчив и справедлив. Если б хотел убить, я бы его не остановила. А раз не тронул, значит, нужен ты ему. Пользы приносишь больше, чем вреда. Да и мне, чего скрывать, без тебя трудновато будет до книжек добраться.

— А как поняла, что я Князя не предам? Откуда про клятву Тьмой прознала?

— Муж мой возле себя никого другого не потерпит. Только абсолютная преданность. Безупречное, усиленное страхом смерти служение. Не стал бы ты ему клятву приносить — не жил бы сейчас в этих апартаментах. Надеюсь, мы в расчете?

Дед, хитро прищурившись, усмехнулся.

— Пожалуй, что так, госпожа. Чего изволишь?

— Книгу мне открой, — попросила я, выразительно кивая на свои полупрозрачные руки.

Но дедок только сокрушенно покачал седой головой.

— Прости, госпожа. Этого я как раз сделать не в силах. Сама посмотри — вон кругляш металлический на корешке поблескивает. Значит, открыть книгу может только Князь. И то, если кровушкой своей сверху капнет. Пока кровь свежая, книгу сколь хочешь открывай и закрывай. А как высохнет — все. Никому, кроме хозяина, доступа нет.

Я, нахмурившись, подлетела к упавшей книге и убедилась: старик не соврал. Небольшой золотой диск, в основании которого тускло поблескивала крохотная игла, был девственно чист, а страницы книги оказались туго стянуты хитроумным запором из подозрительно знакомого металла.

— Магию блокирует полностью, — пояснил неслышно подобравшийся дед, когда я с огорченным вздохом выпрямилась. — Обмануть никак не получится.

Я разочарованно вздохнула.

— Неужто тут все книги такие?

— Почему? Есть и обычные. Но их ты наверняка уже видела: учебники по рунной магии, проклятиям, оборотничеству… Хозяин ведь для тебя их отсюда забирал?

— Для меня, — вынужденно призналась я и тоскливо обвела глазами недоступное богатство.