– Если хочешь, я могу принять более устрашающее обличие, – сказал он мне, прочитав мои мысли. – И нет, я не могу читать твои мысли. Это умение, к моему величайшему сожалению, мне не дается.

Я дважды моргнула. – Если ты не можешь читать мысли, то как ты узнал, о чем я думаю?

Он протянул руку, чтобы дотронуться до моего лица. Я сделала шаг назад, подальше от него. Саймон сказал что-то о важном деле и выскользнул за дверь в каменной стене.

Рука Асмодея упала. Он прислонился бедром к столу, сложив руки на груди и разглядывая меня. – Я научился с легкостью читать выражения лиц, и твое удивление, вызванное моей смертной оболочкой, было нетрудно истолковать. Я пугаю тебя?

Я с трудом сглотнула, игнорируя желание оглянуться на комнату, полную огня, и думая, удастся ли мне нагло соврать ему. Но я никогда не умела лгать, поэтому решила положиться на честность. – Очень. Что именно ты собираешься со мной делать? Я – Возлюбленная, связанная с Темным.

– Ты – татту, – сказал он просто и на секунду замолчал.

Я заставила свое тело расслабиться, несмотря на невыносимое желание что-то делать… если не бежать с криками во весь голос.

– Ты обладаешь редчайшим из всех скоровищ, совершенно чистой душой.

– У меня две чистые души, – ответила я, отбросив осторожность.

– Нет, у тебя есть душа, с которой ты родилась, и вторая, которую, как я полагаю, тебе дали при воскрешении. Первая – с изъяном; я жажду вторую.

– Ты ее не получишь. – Я собралась с духом, чтобы заставить свои подгибавшиеся ноги подойти к стулу и внезапно чуть не упала на него, полностью выдавая свою браваду. – Она моя. Обе они, с изъяном или без него. Они мои, и у меня нет ни малейшего желания отказываться от какой-либо из них.

– Имеешь ли ты представление о том, что значит для меня чистая душа? – спросил он обманчиво нежно – обманчиво, но в глазах его внезапно вспыхнул пугающий алчный огонь. Мне казалось, что посмотрев ему в глаза, я лишилась нескольких лет жизни. Я опустила взгляд на свои руки, пальцы которых впились друг в друга. Дрожь пробежала по моей спине и ногам, живот налился свинцовой тяжестью.

Я покачала головой.

– Душа дает мне силы. Но совершенно чистая душа, не испорченная своим носителем, может наделить меня почти безграничной властью. С такой душой как твоя, я без усилий взойду на трон Бездны.

Меня замутило при мысли о том, что моя идеально чистая душа будет осквернена и полностью уничтожена в попытке Асмодея стать князем преисподней.

– Ты ее не получишь, – сказала я шепотом, так сильно стиснув подлокотники стула, что у меня погнулись ногти. – Я скорее отправлюсь обратно в Акашийское Болото чем позволю тебе разрушить что-то хорошее.

Он улыбнулся, и на мгновение я увидела его настоящее обличие. Красная волна накрыла меня, ослепляя, лишая воздуха, мыслей и, на короткий миг, желания жить.

Я никогда не думал, что ты такая трусиха, произнес тихий голос, заставляя меня почувствовать, что меня любят, боготворят и ценят превыше всего на свете.

Себастьян?

Я здесь, Возлюбленная. Я скоро буду с тобой. Не давай Асмодею запугать тебя. Я никому не позволю причинить тебе вред.

Где ты был? Почему ты не разговаривал со мной? Ты ушел, и я не могла поговорить с тобой.

В моей душе смешались боль и сожаление. Прости меня. Я не мог. Но сейчас я вернулся, а вместе мы сильнее, чем ты можешь себе представить. Его мысли коснулись меня, накрыв чувством, в котором я не могла ошибиться.

Ты всегда так быстро влюбляешься? – спросила я полушутя.