– Мне это неинтересно, – перебил я его. – Я же мальчишка, а политика – это для таких взрослых дядек, как вы. Вы все знаете, все умеете.

– Издеваешься? Ну-ну. Впрочем, ты прав, поэтому на правах всезнающего взрослого все же дам тебе один совет: не лезь в это дерьмо.

– Я вас услышал. Теперь скажите мне, мистер журналист: у вас есть связи в полиции? Мне нужно узнать, кому принадлежит одна машина.

И еще. Кому принадлежит мотель «Русалка»?

– Это как-то связано с делом Тома?

– Не знаю, – увидев недоверие в глазах журналиста, добавил: – Честно говорю: еще не знаю.

– Завтра точно буду знать. Вот только как тебя найти?

– Я сам вас найду. Еще одна просьба: не надо никому обо мне говорить.

Журналист, у которого мгновенно проявилось понимание на лице, быстро кивнул головой.

«Не о том ты подумал, Шпиц. Мне плевать на Эрла».

Если Том был пусть своенравным и упертым парнем, но при этом имел характер и силу воли, то Джозеф Шпиц, если и имел нечто подобное, то за последние годы все растерял. Было в журналисте что-то неправильное в его ненависти к богачам. Зависть? Злоба? С другой стороны, он не был плохим человеком, но было видно, что в нем что-то надломилось.

«Похоже, что он исчерпал веру в то, что делает. Впрочем, у каждого свой путь».

Идя по улице, я занялся анализом полученной информации, одновременно пытаясь сложить полученные от журналиста факты в логическую цепочку. Версия выглядела правдоподобно и логично, если бы не один факт, который Шпиц упустил. Зачем сначала звонить и предлагать старику деньги, а потом убивать его сына? Если этот Луис Винсент такой известный в городе человек, то не проще ли заинтересовать Тома, как будущего наследника, чем-нибудь. Например, предложить ему какую-нибудь должность. В той же полиции Майами.

«Хотя кто его знает. Если в этом деле действительно фигурирует миллион, то тут все может быть».

Остановившись на перекрестке, я посмотрел на часы и подумал, что с этой игрой в детектива совсем забыл о еде. Как и о кубинке.

«Судя по времени, она уже должна была снять себе номер и оставить мне записку. Совместим прекрасное с полезным», – с этими мыслями я стал ловить такси.

Не доехав до отеля, я проделал часть дороги пешком, несмотря на то, что стояла тяжелая, вязкая жара. Таксист, который меня вез, сказал, что к вечеру ожидается гроза. Войдя, я подумал, что в фойе можно было открывать филиал финской бани. Подойдя к стойке, я вдруг почувствовал запах какого-то противного одеколона, которым несло от портье. К тому же мне показалось, что он ухмыльнулся при виде меня. Подойдя к стойке, я сказал:

– Мне должны были оставить записку.

– Нет. Никто ничего не оставлял, – вот только в его голосе не было той убежденности, когда человек говорит правду.

Стоило мне посмотреть ему в глаза, как он их сразу отвел, принявшись перебирать какие-то бумаги, лежащие перед ним. Я быстро оглянулся по сторонам. В маленьком фойе никого не было, что меня совсем не удивило, так как эта дешевая гостиница, в отличие от пляжных отелей, относилась к типу арендных зданий, где в большинстве номеров живут служащие. Об этом говорило ее местоположение, на границе деловой части города. Утром служащие уходят на работу, вечером возвращаются.

«Если с девушкой что-то случилось…»

Я не стал делать поспешных выводов, но у меня уже появилось желание что-нибудь ему сломать.