С некоторым трудом выбравшись из ямы, я пошел искать машину Красавчика. Долго ходить не пришлось: бандитский кадиллак стоял сразу за бараками. Перед тем как сесть, попытался почиститься, но скоро понял, что это пустой труд. Сел в машину, вставил ключ, повернул. Зажглись фары, взревел мотор. Объехав бараки, я отправился в обратный путь, но так как направление помнил только по тем пометкам, что остались в моей голове, времени на дорогу у меня ушло в два раза больше. Сделал только одну остановку, возле телефона-автомата. Вылез. Кинул монету, набрал номер.

– Полиция. Дежурный слушает, – раздалось в трубке.

– В карьере за городом валяются три трупа. Найдете – будут ваши.

Уже вешая трубку, расслышал крик дежурного:

– Кто говорит?! Кто…

Приехав в «Николь», я поднялся в номер. Первым делом забрался в душ, затем переоделся, после чего, не теряя времени, нашел такси и поехал навестить китайца. Почему сразу к нему? А потому, что уже утром он будет знать, что я выжил, и сразу исчезнет из отеля. Этого нельзя было допустить. Во-первых, мне не хотелось портить отношения со стариком Вонгом, значит, с Триадой, а во-вторых, мой жизненный опыт о подобных случаях говорил так: нельзя оставлять врага за своей спиной.

На часах было начало второго ночи, но постояльцев в фойе оказалось достаточно, чтобы не привлекать излишнего внимания. Кто-то возвращался из ресторана, другие – из концертного зала или ночного клуба, но были и такие, кто выходил из отеля, собираясь окунуться в ночную жизнь Майами. Поднявшись лифтом на свой этаж, я открыл дверь и зашел в номер. Судя по моему опыту, обретенному в Лас-Вегасе, к двум часам ночи все гости утихомирятся – и тогда мне можно будет навестить китайца. Спустя час я покинул номер и по лестнице спустился на этаж ниже. Нашел триста седьмой номер и постучался. Спустя минуту раздался сонный голос:

– Кто там?

– Это я, Вэй. Не ждал?

Какое-то время за дверью стояла тишина, потом щелкнул замок и дверь открылась. Надо было отдать должное китайцу: при виде меня на его лице ничего не отразилось. Почему он открыл дверь? Ему было лет сорок пять, а значит, он был человеком старой закалки, членом Триады, что автоматически подразумевало почитание старых традиций. Он не мог «потерять лицо», выказав страх перед каким-то паршивым американским мальчишкой.

– Не ждал, но все равно заходи, – негромко сказал китаец, затем повернувшись ко мне спиной, пошел в комнату. Закрыв дверь на замок, я быстро прошел вслед за ним. Вонг остановился у стола, повернулся ко мне. С минуту мы смотрели друг на друга. Мы оба следовали основным традициям своего народа. Он как китаец «не мог потерять лицо», а как член Триады выказать трусость, я же исходил из русского правила «око за око, зуб за зуб». Я пришел, чтобы его убить, но при этом у меня не было к Вэю ненависти. В отличие от меня, в сыне Вонга клокотала ярость. Другой человек ничего не сумел бы прочитать на его неподвижном лице, но хорошо зная китайцев, я сумел уловить ее тень.

– Американские тупоголовые придурки… – вдруг неожиданно сказал он, и только сейчас в его голосе прорвались яростные нотки.

– Больше ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил я его.

– То, что хотел, я тебе уже сказал, – ответил он, несколько секунд помолчал и вдруг неожиданно спросил: – Деньги возьмешь?

– Сколько?

– У меня здесь, с собой, четырнадцать тысяч.