Сара приоткрыла рот, ее глаза потемнели от боли, и Джейк сморщился. Как он ненавидел себя в эту минуту! Но он делал то, что считал необходимым сделать. Пришлось напомнить себе, что он действует и для Сариного блага, как и для блага Никки.

Он посмотрел на носки коричневых ботинок, заставляя себя забыть о жалости.

– Я решил, что обязан объясниться с вами лично. К самой школе это не имеет никакого отношения, вы – замечательный преподаватель, и мне очень нравилось все, чему Никки здесь учили. Но ей тяжело видеть вас каждый день.

Миссис Уорс говорит, что уже два дня подряд, когда она приходит забирать Никки, у нее начинается истерика. – Джейк провел рукой по лицу. – И дома она тоже постоянно плачет. Я подумал, что ей – и всем – будет лучше, если мы сменим обстановку.

Сара словно окаменела.

– Я… я понимаю.

– Я записал ее в «Дерево знаний».

«Дерево знаний» была вторая подготовительная школа в городке. Сара резко втянула в себя воздух.

Джейк увидел, как она сделала несколько глотательных движений.

– Это… хорошая школа.

Она была слишком добра, чтобы ей можно было верить. Джейк еще яростнее возненавидел себя за те страдания, которые причиняет ей сейчас.

– Я просто не могу видеть Никки несчастной, – объяснил он. – Я догадываюсь, что и для вас это нелегко.

– Значит, вы решили разлучить нас потому, что она любит меня, так? воскликнула она с неожиданным жаром. – Скажите, Джейк, вы станете это делать каждый раз, когда Никки привяжется к какой-нибудь женщине?

Впервые за все время их знакомства он увидел, как Сарины глаза мечут молнии. Ее гнев застал Джейка врасплох, как внезапный удар под ложечку.

– Нет. Разумеется, нет.

– О, понятно. Значит, только в случае со мной? – Она уперла руки в бока и негодующе взглянула на него. – Что же я сделала такого ужасного?

– Вы не сделали ничего плохого, сами знаете. – Джейк снова взъерошил волосы и переступил с ноги на ногу. Он испытывал мучительную неловкость от этого разговора, от ситуации в целом, а себе внушал просто отвращение. – Вы замечательная. И если хотите знать, это еще слабо сказано. Вы замечательная настолько, что Никки просто бредит вами. Она вбила себе в голову, что вы должны стать ее мамочкой. А я не хочу потворствовать ее мечтам и желаниям, которые никогда не сбудутся.

«И вы тоже не должны». Эти слова повисли в воздухе невысказанными, но Сара услышала их. Ее глаза потухли, губы задрожали, но она тут же решительно сжала их.

– Я пойду, соберу вещи Никки, – пробормотала она и, быстро повернувшись, исчезла в дверях, однако Джейк успел заметить, как на ее щеке что-то блеснуло. Он невидящим взглядом уставился на дорогу, проклиная себя на чем свет стоит. Прежде ему не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. О связях с женщинами он знал одно: когда связь рвется, это больно – и потому не хотел рисковать. Ставки были слишком высоки, и не об одной только его судьбе шла речь. Теперь ему тоже было нестерпимо больно.

Сара вернулась через несколько минут, неся с собой целлофановый пакет с содержимым ящика Никки. Джейк взял пакет из ее рук. Воцарилось тяжелое молчание.

– Послушайте, Сара… Вы просто спасли нас, когда я приходил в себя после той травмы. – Он опустил пакет на землю, достал бумажник и выудил оттуда несколько стодолларовых купюр. – Я знаю, что в неоплатном долгу перед вами, но мне хотелось, чтобы вы взяли это – как знак моей благодарности.

Сара широко раскрытыми глазами взглянула на протянутые ей бумажки.

– Не нужны мне ваши деньги!

– Возьмите, – попросил он.