— Да, она и впрямь рыжая! Я даже подумал сначала о сестре пастора…

Тайлеру удалось немного успокоить молодого человека, и тот в конце концов почти связно рассказал о встрече с Иможен.

— Мы хорошо знаем вашу незнакомку, — с отвращением проговорил сержант. — Это мисс Мак-Картри.

— Та, которая…

— Да, она самая.

— И вы даже не попытаетесь спасти несчастного?

— Успокойтесь, молодой человек, мисс Мак-Картри имеет обыкновение приносить добычу нам… Впрочем, судите сами — вот и она!

И глазам обалдевшего Питера предстала Иможен.

— У меня для вас кое-что есть, Тайлер, — сказала она констеблю. — Там, в машине…

Арчибальд подмигнул молодому фермеру:

— Ну, что я вам говорил? А теперь — брысь отсюда!

Говенан попробовал было схитрить и остаться. Ему страшно хотелось поглядеть, что будет дальше, но Мак-Клостоу без колебаний выставил парня за дверь.

Зато Иможен пришлось ждать, пока за Гованом Россом приедут полицейские из Эдинбурга. Арчибальд, как того требовали правила, сразу позвонил в управление сообщить о новом подвиге мисс Мак-Картри и с раздражением узнал, что начальство уже в курсе (каким чудом — Мак-Клостоу не понимал, и это-то злило его больше всего) и что за преступником уже выехала машина. Совершенно деморализованный Гован Росс настолько утратил всякую волю к сопротивлению, что сразу во всем признался. И лишь когда его уводили полицейские из Эдинбурга, Росс позволил себе гневный выпад: остановившись перед мисс Мак-Картри, он весьма невежливо обозвал ее стервой. И в наступившей тишине громко и отчетливо послышалась реплика Арчибальда Мак-Клостоу:

— Порой и бандиты отличаются наблюдательностью…

Иможен, бросив на него испепеляющий взгляд, вышла из участка. При виде ее уже собравшиеся на тротуаре зеваки беззвучно расступились, и это молчание ранило шотландку больнее, чем самая грубая ругань. Что она им всем сделала? Неужели не понимают, что это ради них Иможен рискует жизнью? Вот она, неблагодарность толпы… Миссис Элрой, по-видимому, ожидала возвращения хозяйки.

— Вы вернулись, миссис Элрой?

— Да, мисс Мак-Картри, вернулась, но только для того, чтобы сказать о своем уходе.

— Вы уходите?

— Я вас предупреждала! Узнав о том, как вы поступили с тем мужчиной в Трассаксе…

— Но это же преступник!

— Моя мать говорила: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»… Если бы покойный капитан узнал…

— Если бы покойный капитан узнал, что идиотка вроде вас вмешивается не в свое дело да еще позволяет себе рассуждать о том, в чем абсолютно ничего не смыслит, он бы восстал из гроба и хорошенько пнул ее в задницу!

Миссис Элрой чуть не подавилась вставной челюстью. Впервые за семьдесят лет с ней посмели разговаривать подобным тоном! Розмери хотела было дать отпор, но, поглядев на Иможен, раздумала.

— Вы мне должны два фунта и шесть пенсов, — только и сказала она.

Мисс Мак-Картри пошарила в сумочке.

— Вот они, а теперь — убирайтесь!

— Еще бы я осталась в доме такой особы!

Поставив точку в конце этого первого в своей жизни любовного письма, Иможен вдруг сообразила, что не знает точного адреса своего Ромео. Но такой пустяк не мог остановить мисс Мак-Картри: как все влюбленные, она полагала, что мир не без добрых людей и о ее любви позаботятся, а потому взяла чистый конверт и крупным угловатым почерком написала: «Эдинбург, кабаре „Роза без шипов“, Аллану Каннингэму. Поручаю заботам почтальона».