Чем выше мы поднимались, тем легче дышалось. Испарения оставались внизу, наверху воздух был чище. Зато жар здесь достигал апогея. Туман хоть немного спасал от палящего солнца и обжигающих ветров. Как не поверни, а все равно страдать: либо от зноя, либо от невозможности нормально дышать. Неприветливы эти земли к гостям.

Сейчас бы убила за веер и лишний глоток воды. Я привыкла к прохладному степному ветру. Жар вулканов сушил кожу, царапал жаждой горло. После случившегося хотелось плакать, но слез не было — их высушило это пекло.

Я придвинулась к подруге по несчастью. Иридия лежала в полуобморочном состоянии, уставившись невидящим взглядом в небо. Ей — водному магу — было еще сложнее обходиться без воды, чем мне.

Я тоже прилегла, пристроив голову Иридии на колени, но в отличие от нее прикрыла глаза. Смотреть все равно не на что. Вулканы, коих здесь великое множество, уничтожили природу. Кругом только лава, пепел и смерть. И еще камни. Несметное количество камней. Воздух и тот на пятьдесят процентов состоит из каменной пыли.

Пока мы с Иридией лежали, ее светлость сидела с гордо выпрямленной спиной. Я завидовала ее выдержке. Вот она истинная княгиня — несломленная перед лицом испытаний. Она ведь тоже из водных, а посмотришь на нее и не поверишь, что она страдает от нехватки влаги. Быть может, однажды я стану такой же сильной духом. Если выживу, конечно…

Трое суток назад я тоже была в пути. Но как отличались дороги! Я ехала в удобном дормезе, сидела на мягких подушках, пила и ела вдоволь. Я даже пахла иначе: благовониями, которые Иридия каждое утро втирала в мою кожу, а не потом и кровью как сейчас. Ужасно, когда тебя тошнит от собственного запаха.

Вместе с будущей свекровью и лучшей подругой я направлялась к жениху. В нашем караване тоже были повозки, но они везли не людей, а приданое. В те благословенные дни я так часто улыбалась и смеялась, что болели скулы. С тех пор минуло трое суток, а я не помню, как это — улыбаться.

Только воспоминания о доме и женихе не давали отчаяться. Дариус обязательно найдет меня и спасет. Он не бросит в беде свою невесту и мать.

Я сосредоточилась на мыслях о женихе. Думать о нем было легко и приятно, как и любить его. Это был династический брак. Отец хотел закрепить отношения с соседним княжеством, и я боялась, что меня ожидает худшее. Но, едва познакомившись с Дариусом, поняла, что ошиблась. Я сама не заметила, как влюбилась в молодого, красивого и учтивого княжича, а потом с радостью узнала, что мои чувства взаимны.

Я помню его первый и единственный поцелуй, словно он был вчера. Скользящее по щеке дыхание, легкое прикосновение губ, их жесткость и вкус, и то, как сердце замерло от новой для меня ласки. Вскоре мы поженимся. Точнее должны были пожениться. Что ждет меня теперь, я не знаю.

Жизнь способна измениться за секунду. Моя секунда случилась трое суток назад. Я запомнила крик птицы арру. Его ни с чем не спутать. Она кричит громко, пронзительно, как человек в смертельной агонии. Говорят, тем, кто ее услышит, арру предвещает беду. Что ж, в моем случае примета оказалась верной.

Крик еще не умолк, как из-за придорожных валунов выскочили мужчины в черном. Их лица измазанные сажей перекосились от злобы, глаза светились жаждой крови, а мечи были остры. Они рубили направо и налево. Телохранители сражались храбро, но они были в меньшинстве.

Я и Иридия жались друг к другу. Звон стали и предсмертные хрипы отбили всякую охоту выглядывать из дормеза. Сцепив руки, мы шептали молитвы. Мы не особо набожны, но шепот хоть отчасти заглушал крики, слушать которые не было сил.

Внезапно дверь дормеза распахнулась. Мы ахнули и отпрянули, но это был Агварес — Глава телохранителей.

— Княжна, — он протянул мне руку, — скорее, выбирайтесь из дормеза. Вам надо бежать.

Я послушно спрыгнула на землю.