– Хорошо, – соглашается женщина, мигая и переводя слезящиеся глаза на картину. – Я попробую.

Ей удается прогнать слезу из глаза, и она снова видит перед собой серый коридор и фигурку девочки в голубом платьице. Она понимает, что каким то образом это изображение связано с ее похищением. Она собирает в кулак всю свою волю. Надо вспомнить. Возможно, если она сумеет правильно истолковать картину, отношение к ней изменится.

Надо попробовать.

Женщина усмиряет дыхание, заставляет себя на время забыть о том, где она находится, и делает долгий выдох. Ее лицо разглаживается, взгляд становится пристальным, тело перестает дрожать.

Она долго смотрит на картину. Ей не мешают. Люди, которые ее сюда привезли, очень хотят, чтобы она вспомнила. И терпеливо ждут.

Лицо женщины, освещенное сильной лампой, видно отчетливо, как под микроскопом. Растекшийся по щекам грим, сбитая прическа. Только рот свеж и по молодому привлекателен.

Вдруг мужчина замечает, что веки женщины вздрагивают. Глаза ее расширяются. Кажется, что она испытывает сильнейший ужас.

– Что? – спрашивает мужчина. – Что вы видите?

Женщина молчит и не может отвести глаз от картины.

– Говорите, – требует мужчина. – Вы вспомнили?

Пленница вдруг хрипит, голова ее запрокидывается, и она обмякает в кресле, конвульсивно вздрагивает, из ее рта ползет на подбородок желтоватая пена.

– Что за черт! – вскрикивает мужчина.

Он привстает и смотрит на пленницу. Она не подает признаков жизни.

– Филин! – кричит мужчина, роняя картину на стол.

Отворяются двери комнаты, из них выступает квадратная фигура человека.

– Да? – слышится ровный голос.

– Какого черта ты дакаешь? Помоги ей.

Филин быстро подходит к женщине, щупает у нее пульс, поднимает веки и смотрит в остекленевшие глаза.

Мужчина, худощавый брюнет среднего возраста, одетый в черный костюм, нервно переминается за его спиной.

– Готова, – говорит Филин, выпрямляясь.

– То есть как готова? – взвизгивает брюнет. – Этого не может быть.

– Может, – мрачно возражает Филин. – Кровоизлияние в мозг, сомнений нет. Я видел такие штуки.

– Но, может, ее можно откачать? Если в больницу?

– Не довезем, – качает головой Филин. – Она уже синеет.

Брюнет смотрит на пленницу. По ее смуглому лицу медленно растекается синюшная пелена.

– Черт, – говорит он. – Черт! Как глупо.

В комнату входит еще один мужчина. Он хорошо сложен, одет в светлый костюм, на нем модные очки и коричневые ботинки. Голова его обрита наголо, черты лица приятны.

– Что случилось? – спрашивает он.

– Да… – машет рукой брюнет.

Бритый наголо мужчина подходит к столу и видит покойницу. Его красивое лицо выражает сильнейшую степень озабоченности.

– Она что, умерла? – спрашивает он.

Ему никто не отвечает.

Он поворачивается к брюнету.

– Инсульт, – разводит тот руками. – Я и глазом моргнуть не успел, а она уже того…

Бритый краснеет от макушки до галстука.

– Филин? – спрашивает он. – Неужели ничего нельзя было сделать?

– Ничего, – отвечает Филин.

Бритый поворачивается к брюнету.

– Говорил я тебе: эти эксперименты очень сложны!

– Прошу тебя, не начинай, – перебивает тот.

– Не начинай, – ворчит бритый. – Ты все портишь и просишь не начинать. А он говорил, между прочим, что это очень опасно!

– У нас есть еще один, – возражает брюнет.

– Да, есть. Но если и с ним мы будет действовать так же, то не останется вообще никого.