– Похоже, я не единственный, кто предпочел убежать от придирок миссис Бэджли, – пробормотал Дариус.

Шарлотта искоса посмотрела на него холодными голубыми глазами и быстро отвела взгляд.

– Папа всегда позволяет гостям свободно перемещаться по Литби-Холлу. Он хочет, чтобы они чувствовали себя здесь как дома.

Затем она подвела Дариуса к большому столу, который стоял у окна, выходившего на северную сторону. За окном долгий летний день клонился к закату. Небо было затянуто тяжелыми облаками, и Дариус почти тут же услышал, как дождь забарабанил по террасе.

У стены, между двумя темнеющими окнами, находилось трюмо, на котором стояла пара канделябров. Языки пламени свечей отражались в зеркалах, как и то, что было у них за спиной: открытая дверь библиотеки, а за ней слуги, снующие по большому залу.

Шарлотта раскрыла лежащую на столе пухлую папку, а Дариус тем временем стал прохаживаться по комнате и внимательно ее осматривать. Он даже заглянул под стол, потом обошел его кругом и посмотрел, что находится за столом, после чего подошел к окну.

– Эскизы и чертежи находятся здесь, мистер Карсингтон. – Шарлотта постучала пальцем по папке.

– Возможно, но мне интересно знать, где спрятана ловушка, – сказал Дариус тихо. – В чем подвох на этот раз? Сначала – миссис С, затем миссис Б., потом леди Д. Любопытно, что последует за всем этим? Может быть, сейчас прямо у меня под ногами обрушится пол и я провалюсь в подземелье, в яму с ядовитыми змеями?

Шарлотта, не выдержав, усмехнулась:

– В Литби-Холле нет змей.

– Отнюдь. Одна разновидность змей может заговорить вас до смерти, другая готова наброситься и изводить нападками и упреками или разорить, ремонтируя ваш дом.

У Шарлотты снова дрогнули губы, но она тут же заставила себя успокоиться.

– У нас есть рисунок, на котором показан Литби-Холл в конце семнадцатого века, – произнесла она тоном экскурсовода. – Есть также изображение Литби-Холла спустя полтора века – оно более или менее похоже на то, что моя мачеха застала, когда впервые приехала сюда.

Дариус подошел ближе.

– Это ров? – спросил он, беря со стола один из рисунков.

Шарлотта кивнула:

– Был. Сейчас от него уже ничего не осталось. Один из участков дедушка превратил в декоративное озеро. Там, где расположены кухни и комната слуг, когда-то находилась оранжерея. На этом рисунке видно, как выглядел кухонный двор. Лиззи добавила переднюю, вот здесь. – Шарлотта показала на рисунке, где именно. – Но самые большие перемены произошли внутри. Прежде дом выглядел мрачным, унылым, холодным и нагонял тоску; по крайней мере так мне казалось, когда я была ребенком. С появлением Лиззи дом наполнился теплом и светом.

Дариус повернулся и посмотрел на Шарлотту, удивленный тем, как потеплел у нее голос, когда она заговорила о том, как ее мачеха преобразила имение.

– Вижу, вы очень привязаны к ней, – заметил он.

– Да, – призналась Шарлотта. – Знаю, для большинства людей это звучит странно. Многие считают, что мачех всегда ненавидят.

– Это и вправду несколько необычно, – согласился Дариус. – Женские особи могут охранять свою территорию даже более рьяно, чем самцы.

– Правда? – Шарлотта подняла глаза, и у Дариуса появилось ощущение, что она его толи оценивает, толи проверяет. – Выходит, вы, мистер Карсингтон, проводили исследование женщин? Удивлена, что до сих пор ничего об этом не слышала. Папа вас цитирует столь часто, что вы невольно представлялись мне умудренным опытом старцем. – Она отвела взгляд и сдвинула брови.