— После церемонии я ездил в больницу, — заговорил он, — но с Инес мне поговорить не удалось; она еще спала.

Марисала придвинулась ближе и обняла его рукой за шею. Щека ее почти касалась его щеки. Лайам чувствовал чистый, свежий запах ее кожи, и пульс его бился как сумасшедший.

— Гектор тоже был там. — Он откашлялся, но голос все равно звучал хрипло: — Приехал туда сразу после работы. Он сидел и смотрел на спящих жену и сына — и, знаешь, никогда еще я не видел такого счастливого человека.

Боже, что за аромат исходит от ее волос! Слышит ли она, как бьется его сердце? Но, несомненно, чувствует его растущее желание: не зря же она придвигается все ближе.

Люди в зале оборачивались на танцующую пару и шепотом спрашивали друг друга, откуда взялась эта красавица. Мужчины не сводили с нее глаз, но Марисала как будто ничего не замечала. Она смотрела только на Лайама.

— Я разговаривала и с Инес, и с Гектором, — прошептала она, и Лайам почувствовал на лице ее теплое дыхание. — Сказала им, что, если они не найдут себе жилье до первого октября, пусть переезжают ко мне.

Первое октября… Всего несколько недель до разлуки. Первого октября Марисала переедет в собственную квартиру — и он снова останется один…

Лайам не хотел об этом думать. Не хотел об этом говорить. И он заставил Марисалу замолчать.

Поцелуем.

Марисала обхватила его руками и призывно приоткрыла губы. Она таяла, растворялась в его объятиях, а он жадно вбирал ее нежность, всем сердцем ощущая ее ответную страсть и торжество. Для этого Марисала и приехала сюда: она явилась на бал, чтобы соблазнить Лайама, сломить последний рубеж его обороны.

И Лайам не сопротивлялся. Даже не пытался отразить нападение. Едва увидев ее в бальном зале… нет, раньше: сегодня утром, выходя из дому, он ясно понимал, что проиграл.

— Поехали домой, — прошептал он, крепче прижимая ее к себе. — Хочу снять с тебя платье и любить тебя, любить всю ночь напролет!

— Надеюсь, сейчас я не услышу «но» и тысячу причин, по которым это невозможно? — тихо спросила Марисала.

— Никаких «но». Сдаюсь. Ты победила. — Он рассмеялся. — Ты победила… но в выигрыше оказались мы оба.

Лайам снова прильнул к ее губам — медленно и нежно, словно обещая скорое и немыслимое наслаждение. Марисала, часто и прерывисто дыша, трепетала в его объятиях. Они были вдвоем в целом мире, переполненный зал словно бы растворился в пространстве по мановению волшебной палочки.

— Знаешь, сегодня я звонил Сантьяго.

Марисала взглянула на него удивленными, широко раскрытыми глазами.

— Я объяснил ему, что не могу быть твоим опекуном. И он догадался, почему.

Несомненно, Сантьяго понял, что они с Марисалой вот-вот станут — если еще не стали — любовниками. И, кажется, обрадовался этому, несмотря на то, что Лайам отверг его предложение.

— А он… — Марисала осеклась и, глубоко вздохнув, начала снова: — Он не уговаривал тебя…

— А как же! — кивнул Лайам. — Предложил мне жениться на тебе и обещал огромное приданое.

— Нет! — воскликнула Марисала, сжав его руку.

— Но я отказался. Вежливо объяснил ему, что не нуждаюсь в деньгах. А теперь пойдем-ка отсюда. — Он взял ее за руку и повлек прочь из зала.

Марисала не могла разобраться в своих чувствах. Она ощущала облегчение… и в то же время — непонятное разочарование. «А чего ты ожидала? — спросила она себя. — Что Лайам тут же поведет тебя под венец? Да ты ведь и сама не хочешь замуж!»

Чинным прогулочным шагом они вышли из зала в огромный холл.