Она появлялась несколько раз, всегда неожиданно. В то время Эржебет было около сорока пяти. Незадолго до этого она влюбилась в крестьянина и даже пыталась уговорить Ференца Надащди возвести его в дворянство. Затем у нее была связь с Ладишлашем Бенде — дворянином, который исчез при загадочных обстоятельствах. Потом — с неким Турзе. Повсюду ее окружали испорченные и порочные люди. Она позволяла себе такие выражения, которые вряд ли услышишь от другой женщины ее положения. Особенно во время своих издевательств над девушками, терявшими рассудок от боли, причиняемой иголками, которые графиня загоняла им под ногти. Она ходила по комнате вокруг своей жертвы, как хищный зверь, и выкрикивала ругательства. По ее приказу служанки Дорке и Йо Илона прижигали тело девушки огнем свеч. Графиня дьявольски хохотала. Последними словами, которые слышала несчастная жертва, были: «Еще, еще больше, еще!»

Примерно в это время Эржебет поняла, что гораздо интереснее было бы пытать обнаженную девушку вместе с другой женщиной, без служанок-свидетелей. Видимо, ее неизвестная подруга придерживалась того же мнения. Теперь они предавались своим ужасным развлечениям вдвоем в дальних комнатах замка, не подозревая о том, что несколько раз их случайно заставали за этим занятием слуги и служанки, которые бежали из поместья, даже не потребовав причитавшегося им жалованья. Эти люди хранили молчание до самого суда.

Могла ли таинственная гостья быть жительницей одного из соседних замков? Нет, ведь слуги из Чейте более или менее знали всю окрестную знать. Кем была эта неизвестная? Может, иностранкой? Что связывало эту женщину с Эржебет? Только ли общая склонность к садистским развлечениям?

Во времена Эржебет в священном лесу Зутибур по-прежнему царствовала холодная тень Дзеванны — Артемиды варварских орд, покровительницы вод, глядящей с ореховых деревьев на магические цветы ириса и тенистые каштаны. Колдунья Дарвуля часто посещала заброшенные святилища, спрятанные на склонах гор, окружающих Чейте. Там, во владениях Горного Старца, как и многие ее предшественницы в течение многих столетий, она выращивала для Эржебет самые сильнодействующие травы и растения, вводящие человека в транс.

Жан ле Лябурер в «Истории путешествий польской королевы и маршала де Гебриана по Венгрии, Каринтии, Штирии и другим землям в 1645 году» описывает венгерскую глубинку, какой она представала перед глазами путешественника, — страну, в которой привычки и обычаи почти не изменились за полвека — с тех пор, когда Батори находились в зените славы.

«Венгерские равнины — бескрайние, как в никакой другой стране, — писал он. — Можно бесконечно бродить среди погруженных в тишину елей, виноградников и ручьев, так и не встретив ни единого человека. Пастухи там дуют в рога пятиметровой длины, сделанные из коры деревьев и издающие протяжные грубые звуки. Жители Арвы — пьяницы и воры и всегда носят с собой ножи. В тамошних гостиницах путешественникам приходится терпеть много неприятностей по самым разнообразным поводам. Леса там непроходимы, и без проводника нелегко добраться куда бы то ни было. Деревья искривлены причудливым образом, а дороги плохи, извилисты и меланхоличны».

Путешественники проезжали и мимо древнего замка Пу-хорв, который до того, как стал собственностью трансильванских правителей Ракоци, принадлежал семейству Батори. Мимо этого места по Дунаю на ладьях везли огромные куски каменной соли, которую добывали близ Кракова. В лесах и скалах в изобилии водились пушные звери, чей мех украшал роскошные одежды местной знати, — белки, лисы, куницы, рыси и медведи. На реках строили свои плотины бобры. В ту пору в окрестных лесах еще можно было встретить зубра — самого опасного и редкого среди европейских зверей. На зубров, как и на оленей, охотились с собаками.

Замок Батори

В 106 году нашей эры Децебал, король даков, племени, славившегося своими жестокими нравами, в котором даже женщины носили оружие, предпочел самоубийство сдаче в плен когортам римского императора Траяна.