— Боря, кажется, он уходит! — прошептал он и, забрав с люка мобильник, попытался его открыть. Дымков быстро перехватил его руку и навалился на люк всей своей тяжестью:

— С чего ты взял? Его же дома не было!

— Мы проспали, когда он вернулся! А потом он сразу снова ушел, — уже в полный голос выкрикнул Тимофей и, отпихнув Бориса в сторону, открыл люк. На лестничной площадке уже никого не было, но по подъезду слабым эхом доносились шаги быстро спускающегося по ступеням человека.

— Бежим за ним! — Тимофей начал спускаться по железной чердачной лесенке. Он старался слезть как можно быстрее, но получалось это у хромого вервольфа не особенно хорошо. Дымков еле дождался, когда Тимофей окажется на площадке, и выпрыгнул с чердака, ухватившись рукой за верхнюю ступеньку лесенки. Но время все равно уже было потеряно — далеко внизу громко хлопнула входная дверь.

— Скорее! — Борис побежал вниз, перепрыгивая через несколько ступеней. Тимофей поспешил за ним, однако, пробежав в человеческом облике два этажа, внезапно остановился.

— Я тебя догоню! — крикнул он Борису, опускаясь на четвереньки.

— С ума сошел?! — ужаснулся Дымков, по инерции пробегая еще один лестничный пролет. Но лохматая серая тень, еще недавно бывшая его другом Григорьевым уже промчалась мимо него огромными прыжками, и Борису оставалось только помчаться следом.

Из подъезда они выскочили вместе и сразу же увидели вдалеке идущего вдоль дома высокого молодого человека с такой же спортивной, как у Афанасия, фигурой. В первый момент Дымков засомневался, точно ли это Ликин, но Григорьев тут же бросился за этим человеком, и тот, услышав за спиной какой-то странный шум, обернулся. И несмотря на то, что Борис и Тимофей не видели его почти два года, они без труда узнали бывшего оборотня. Он их, судя по всему, тоже — потому что немедленно кинулся бежать и скрылся за углом дома.

Тимофей добежал до того же самого угла лишь через минуту: несмотря на то, что в волчьем облике он хромал меньше, делать слишком большие прыжки ему все-таки было тяжело. Дымков, с трудом догоняя его, увидел, как вервольф растерянно замер на месте и завертел головой в разные стороны.

— Что, ушел? — Борис тоже огляделся вокруг. Вокруг никого не было — только редкие машины проезжали мимо и скрывались в туманных утренних сумерках. Правда, впереди, на другой стороне улицы кто-то бежал, быстро удаляясь от смотревших ему вслед человека и волка. Но разглядеть с такого расстояния, Афанасий это был или нет, было невозможно.

— Попробуй взять его след, — тихо сказа Дымков, наклоняясь к Тимофею. — Может быть, он туда убежал, — он указал рукой на дом, расположенный через дорогу, за которым скрылась бегущая фигура, — а не на машине уехал.

Григорьев тихо рыкнул, подошел к краю тротуара и обернулся к Борису, после чего тоже мотнул головой в сторону этого дома.

— Значит, это точно он был? — на всякий случай переспросил Борис и тоже приблизился к дороге. — Ну тогда — пошли, только осторожно.

Про себя он подумал, что это чистое безумие — бродить по городу в компании здоровенного волка, не имея при себе ни поводка, ни намордника. Хотя Тимофея бы и намордник не спас: в отличие от Дольского, он был очень крупным и хищным на вид, и перепутать его с собакой при всем желании было невозможно. Радовало только то, что в такое раннее время на улице было не так уж много людей. А те, кто был, слишком спешили на работу, чтобы внимательно приглядываться к большому четвероногому зверю.

Они перебежали через дорогу и завернули за пятиэтажку, возле которой видели Ликина, после чего Тимофей, продолжая старательно обнюхивать асфальт, побежал дальше — к другому дому, потом в маленький проходной дворик-колодец, а оттуда — в следующий, более просторный двор, выходящий к небольшому безлюдному переулку.