– Знаешь что, дорогой, рабочий день только начался и отдыхать повода я не вижу совершенно…

– Это не важно. Я вижу за тебя. – Начал горячо убеждать меня Миша. – Домой приедем, я и тебе расскажу, покажу даже, и ты все увидишь, честное слово, я обещаю…

– Нет, ведь главное не стыдно человеку. С ума сойти . Только из койки вылез, до работы с грехом пополам добрался, а его уже обратно тянет. Ужас!

– Вот и я говорю, ужас, – покаянно опустил буйну голову Корчагин. – прямо не знаю, что и делать. Слушай, давай в офис тоже кровать купим, может, полегче мне как то станет, как считаешь?

– Тогда труднее станет мне. – Сурово оборвала я . – Ровно в два раза. Ладно, шутки в сторону. Не мешало бы пригласить к нам на беседу Ольгу еще разок и химика ботаника тоже.

– А что ты хочешь у него узнать? – Поинтересовался Миша.

– Ума не приложу. – Я действительно еще не определилась, как строить разговор с господином Шульгиным. – Нелепая какая то история. Кому ветхая старушка помешала? Она и так померла бы, ни сегодня, так завтра. Из подозреваемых только внучка и ее жених. Что тоже смотрится абсурдным, так как мотивов мы пока не видим. Если убила внучка, странно, что она не успокоилась после того, как милиция закрыла дело. Жених тоже в пролете: из за смерти бабули свадьбу придется отложить, а выигрывать что либо от смерти старушки он может только, если станет ей родственником, так что свадьба ему бы нужна, по идее…

– А может, нет, сейчас он вроде как не при делах. Вдруг неожиданно всплывет чего то, о чем даже Ольга не догадывается: наследство какое нибудь или план, где клад зарыт… – Корчагин в задумчивости потер лоб. – Ты права, вызывай Ольгу и давай просей через мелкое ситечко всю их близкую и дальнюю родню, героическое прошлое бабульки, а так же ее усопшего мужа, дочери и зятя…

– Вот сам этим и займись. Не обижайся, пожалуйста, но как то мне второй день не спокойно после разговора с Мариной. Что то у нее случилось совсем нехорошее, как будто подменили человека. Поеду я к ней съезжу, ладно? Вдруг, помощь нужна. А ты уж тут сам без меня как нибудь. А вернусь, сходим куда нибудь, покушаем.

– Ладно, не подлизывайся, иди уж, спасай это чудо в перьях, – добродушно отозвался Михаил, – а то, правда, ночью не уснешь и мне не дашь. Хотя с другой стороны …

– Молчи маньяк! А то вообще ночевать к себе уеду, вот уж ты выспишься !

Хлопнув дверью, не дослушав, что еще придумает мой любимый, я направилась к машине. Михаил прав, спать спокойно, когда моя подруга решила поломать всю свою жизнь, я точно не смогу. Да и сам он, я уверена, хоть и старается этого не показывать, не может равнодушно относиться к Маруськиным неприятностям. Не чужие, все таки, люди…

ГЛАВА 5

Я ехала по городу, и тихая грусть охватила меня. Почему то всегда в конце августа меня гложет безотчетная жалость по уходящему лету. И хотя впереди еще и бабье лето, и золотая осень с листопадом, для меня как будто что то остается здесь, в августе. С первыми днями сентября уходит еще один год моей жизни, жаль его безумно. Я жутко не люблю зиму, ворох одежды, который все равно не спасает от холода и ледяного ветра, голые деревья, унылые краски. Наверное, чувство это, впрочем, как и все остальные, пришло со мной из детства. Я страшно не любила учиться, вставать рано, в полудреме брести в школу, сидеть там на неудобном стуле по шесть часов подряд, тупо уставившись на доску с непонятными формулами. Яркая, веселая, беззаботная жизнь улыбалась мне только в каникулы, конец августа означал начало трудовых будней. Отсюда грусть и тоска.

Уютный камин в Мишиной спальне немного примирил меня с холодной зимой. Я так долго до встречи с Корчагиным оставалась одна, что теперь стараюсь как можно чаще находится в объятиях любимого и дорогого мне человека.