— Это подлинники.

— Не сомневался.

— Рита из-за них погибла?

— Отчасти.

— Она предугадывала свой конец. Чутье ее не подвело.

— С чего вы взяли?

— За день до гибели она мне звонила и предупредила, что картины может привезти молодой человек по имени Борис. Поэтому я не удивился, когда вы мне позвонили.

— Но я ей ничего не обещал.

— Не всегда требуются обещания. Многие люди догадываются о поступках тех, кому верят.

— Может, вы и правы. Рита очень хотела оставить эти картины в России. Она вам доверяла. Вот я их и привез.

— Правильно сделали. Скоро они будут висеть в залах Эрмитажа или Музея Пушкина. Не столь важно. В этой сумке лежит миллион долларов. Ваш гонорар.

Борис обернулся и увидел на сиденье увесистую сумку.

— Заберите деньги. Они мне не нужны. Я не из-за денег старался. Просто вернул свою добычу, как ни пошло это звучит.

— Вы не правы. Мне все равно заплатят за картины намного больше. Просто на данный момент я собрал столько, сколько смог. Но я ведь палец о палец не ударил, чтобы они попали в мои руки. Любая благотворительность стоит денег, иначе мы разоримся и не сможем делать новое добро.

— Вот и пустите эти деньги на благотворительность. Рита так и сделала бы.

— И вы так сделаете. У Риты остался сын. Вы же знаете об этом, Борис. Теперь он сирота. Она не захотела бы отдавать своего ребенка в приют.

О ребенке Борис не подумал. Он даже не вспомнил о нем.

— Вы правы.

— Удачи вам!

Неверов забрал рулон, вышел из машины и пересел в свой «Мерседес».

Девушка, кормящая чаек, уже ушла. А со стороны почты дорогу перебегала Катя.

Рухнув на переднее сиденье, девушка отдышалась.

— Дозвонилась?

— Дозвонилась. Олеся встретила Таню. Эта дурочка не может жить без сюрпризов. Она приехала не одна. Ее сопровождал Богданов.

— Вполне резонно. У него тоже отпуск.

— И она украла ребенка Риты Белоцерковской.

— Отлично. Значит, нам не придется возвращаться в Москву.

— О чем ты говоришь. Боря? Это же чужой ребенок! Ванька никогда не имел близких отношений с Ритой. Она любила своего настоящего мужа.

— Кто теперь, кроме нас с тобой, об этом знает?

— Никто.

— Вот и не надо, чтобы знали. Правдой не всегда поможешь. А Татьяна нашла в сыне успокоение. Лучшего я ей не пожелаю. К тому же малец голодным не останется. — Борис загадочно улыбнулся.

***

Старший следователь по особо важным делам Московской прокуратуры Ксения Задорина и следователь ФСБ Олег Виноградов раскладывали бумаги по принципу: это тебе, это мне.

— Вы меня без улик оставите, Олег Иваныч. Все хотите забрать.

— Вы же сами возражаете, Ксения Михална, против объединения дела в общее производство.

— Еще бы. Мы проделали такую работу и позвали вас на все готовенькое. А лавры победителей вы себе заберете. Ученые. Не впервой.

— Общее дело делаем.

— Вот если бы с самого начала мы его делали. А то ведь пока к вам генерал Белоцерковский сам не обратился, вы бы все гостайны проворонили. И Радека вы взяли по случайности. Не найди мы контракта, вам и обвинить его было бы не в чем. Он же поехал домой по своему подлинному паспорту. В чем я не сомневалась. Такие люди ошибок не допускают. А его подружку вам придется отпустить. У меня нет доказательств ее сговора с одноногим, кроме оплаты аренды. С чем к победе идете?

— Дело сложное. С Радеком проще. Труднее дело обстоит с Прозоровым и Шульгой.