— Зарегистрированы все?

— Есть исключения. Если Прозоров привозил кого-то с собой, то этому человеку пропуск не выписывали, он проходил вместе с директором, минуя бюро пропусков. Нарушение, конечно, но не криминал.

— Тогда сейф Прозорова обчистил Ливенталь. Начнем с того, что связь Ливенталя и Митрошкина доказана. Митрошкин обеспечил Ливенталя охраной. Кого он ему подсунул, мы не знаем. Но Ливенталь и сменщик Митрошкина убиты из одного револьвера, который был найдет в доме Митрошкина. Ливенталь мог проникнуть в кабинет шефа. Тот даже его не запирает, когда куда-то отлучается. Его нетрудно выманить.

— А сейф?

— Сейчас поймешь.

Журавлев достал из сумки компактный кассетник и включил его. Из динамиков послышался голос Прозорова.

— Вот послушай этого болтуна. Не язык, а помело. «…Видите ли, мисс Келли, я не беспокоюсь об утечке информации. Она невозможна. В мой кабинет проникнуть невозможно. Я даже сейф свой не запираю.

— Совсем?

— Мозги ученого надо беречь, а не засорять мусором. В моей голове столько цифр, что запоминать лишние незачем. Примитивный код. Год рождения моей матери, месяц и день. Восемь цифр, которые я помню с детства. Элементарщина. Но я твердо знаю другое. Никто не сможет попасть в мой кабинет с улицы. А мои сотрудники этот не сделают. Мы все делаем одно дело. Коллектив единомышленников, патриотов фирмы, проверенные годами люди. И потом, они зарабатывают большие деньги. Кто же будет пилить сук, на котором сидит? Вот вам пример В моем кабинете очень часто работает главный инженер Ливенталь и главный программист Ройтман. Им здесь удобней, света больше. У Ройтмана протечка была. Мелочь, но неприятно. У Ливенталя стены покрасили, запах целую неделю выветривался. Но неужели я не должен доверять своим лучшим специалистам? Они же ученые, а не воры в законе. А Глеб Витальевич Шульга сидит в моем кресле чаще, чем я. Мне приходится уезжать в командировки по три-четыре раза в месяц.

— Пол Клиффорд из «Скарлинга» настраивает западные фирмы против вас. Вплоть до объявления вам бойкота. А его компания имеет большой вес на Западе.

— Там тоже не дураки сидят. Если мне предлагают более выгодные условия, то я сотрудничаю с той фирмой, которая мне удобнее, и все это понимают. «Глобал» вкладывает деньги в разработки, чего не делал Пол Клиффорд. Он хочет только закупать готовый товар. Все обязательства перед ним я выполнил, но продлевать контакты не счел целесообразным. Точно так же поступил бы на моем месте любой западный бизнесмен. Обижаться не на что. Мы не в детском саду.

— И все же вы обрастаете врагами, как снежный ком.

— Меня это не волнует, мисс Келли. Мы монополисты в Европе. Кроме нас спутниковые системы навигации такого уровня имеют только американцы. Потому что у них столько же спутников в космосе. Европа не может этим похвастаться. Бойкота не будет. Я уважаю Клиффорда, но он сам виноват. «Моська лает на слона, а тот идет своей дорогой».

Журавлев выключил магнитофон.

— Как тебе это нравится?

— Я знаю Джессику Келли. Журналистка из Великобритании. Когда происходил разговор?

— На этой кассете нет пометок. Я принес тебе шесть штук. Послушай. Будет интересно. Одну оставил себе. Отдам позже, после того, как ее переведут. Там Прозоров разговаривает с кем-то по-английски.

— Джессика Келли первой узнала об ограблении и на пресс-конференции поставила Прозорова в очень неловкое положение.