К числу его достоинств относится не только незаурядная внешность. Он всегда был расположен браться за провальные на первый взгляд дела, если интуитивно чувствовал, что они того стоят.

– Ну и кто умер? – услышал я наконец его заспанный голос.

– Привет, красавчик, угадай, кто это?

Он меня сразу узнал:

– Сандроне… Что случилось, полиция у двери?

– Нет, хуже. У меня панки в доме.

– Мои соболезнования. А я здесь при чем?

Я пересказал ему в общих чертах, что случилось.

– А почему они так уверены, что он невиновен? – спросил он с интересом.

– Потому что он не умеет ездить на мотоцикле, а у Алисы до него был другой парень.

– Слишком слабо в качестве аргументации для защиты.

– Согласен, но это все, чем мы располагаем. Я не говорю, что ты должен рисковать карьерой, но ты единственный, кто может гарантировать, что суд над парнем будет справедливым.

– Бесплатно, естественно?

– Естественно, но я постараюсь помогать тебе по мере возможности.

– Посмотрим, достаточно ли этого. Ладно, скажи им, что могут на меня рассчитывать. Встретимся на неделе. – И он положил трубку.

Троица за столом сидела не шелохнувшись и, затаив дыхание, смотрела на меня, возвращающегося в кухню, словно я – Мессия. Я одарил их доброжелательной улыбкой.

– Слушайте меня, пошлите своему другу телеграмму, пусть он назовет своим адвокатом Мирко Бастони дель Форо из Милана. – Я записал имя и адрес на обороте трамвайного билета. – Сделайте это завтра с утра. Когда Мирко с вами поговорит, он решит, что делать дальше. У вас в Монтеверди телефон работает?

– Работает, – ответил Фриккио.

– Отлично, пусть кто‑то из вас все время будет у телефона, чтобы начать действовать прямо завтра. До конца недели я дам знать о себе. Поскольку связь будет, я позвоню из телефонной кабины и назовусь дядей Пеппино, запомните. А сейчас кыш отсюда!

Троица, сияя физиономиями, вскочила на ноги, и я поспешил охладить их восторг.

– Не ждите скорого ответа, – предупредил их я. – Для начала мы с адвокатом должны понять, есть ли основания, чтобы попытаться что‑то сделать. Не исключаю, что их нет, так что не стройте иллюзий.

– Скиццо невиновен. Я уверен, что вам удастся выяснить что‑нибудь подтверждающее это, – ответил Фриккио.

– Ну, раз уж ты так уверен… Честно скажу, я пока не понимаю, как так случилось, что отпечатки пальцев Скиццо, коль он невиновен, оказались на оружии. Может быть, он был не один и не хотел… Ладно, разберемся.

– Я знал, что ты брат. – Фриккио протянул мне руку, которую я пожал в некотором смущении.

Когда они были уже у двери, я остановил их:

– Подождите минуточку. Раз уж вы уходите, отнесите, пожалуйста, вниз мой холодильник. Его давно пора выбросить. Оставьте его где‑нибудь, но только подальше от моего подъезда.

Я слышал, как они, матерясь на весь подъезд, тащат по лестнице тяжеленный холодильник.

7

Прошла почти неделя, пока у Мирко появилась возможность пообщаться со своим новым клиентом. Во‑первых, у него была целая куча собственных дел, а во‑вторых, его назначение официальным адвокатом Скиццо очень затянулось. И еще дней десять нам понадобилось, чтобы встретиться лично, поскольку оба были по уши заняты: он – хорошо оплачиваемым процессом, я – фестивалем поэзии, помогал старому доброму приятелю Альберто Кастеллини, экстравагантному римскому издателю, кормящемуся печатанием и продажей книг по эзотерике и НЛО. Несмотря на репутацию бабника и раздолбая, Кастеллини удалось найти и уболтать нескольких спонсоров, изъявивших после встречи с ним готовность профинансировать его невероятный проект.