Я стерпела. По опыту знаю, что лучше дать ему выкричаться, тогда есть шанс, что он отстанет очень быстро.

В итоге на обед я ушла с десятиминутным опозданием. Выловить по телефону Ирусика и пригласить откушать столовских харчей не представлялось возможным. На всякий случай, я уже в пути позвонила ей на сотовый и на домашний. Домашний не отвечал, а мобильный вообще был выключен. Надеюсь, что Юлька не будет сильно возмущаться. Я представила, как она сидит в пиццерии и злится, что нас нет. Особым терпением она никогда не отличалась.

Оказалось, что я переживала напрасно. Юльки в пиццерии не было, хотя она все равно не успела бы пообедать и уйти. Я набрала ее номер, но не дождалась даже гудков, когда увидела ее в дверях. Юлька отрешенным взглядом осмотрелась по сторонам, не заметив меня. Я помахала ей рукой.

Разговор протекал вяло. Я чувствовала, что Юльке не терпится мне что-то сказать, но она молчала, хмуро пережевывая пиццу и дергая плечами.

– Чего ты? – встревожилась я. – Опять Пашка твой?

Юлька отрицательно помотала головой.

– Я потом тебе скажу. Ты сама бывшая журналистка, так что вряд ли тебя это сильно шокирует, а вот лишить аппетита может запросто.

Это заявление меня заинтриговало. Я одним глотком проглотила оставшийся кофе и дожрала остаток пиццы. Юлька выглядела совершенно несчастной.

– Не томи, – попросила я. Юлька тяжело вздохнула и полезла в свою сумочку. Вытащив оттуда какие-то свернутые вчетверо бумаги, она сунул их мне.

– Зрелище преотвратное, так что если у тебя слабый желудок, лучше не смотри, я на словах объясню.

– Что там? – испугалась я.

– Покойник. Точнее, покойница. Менты сегодня прислали в газету, вдруг кто опознает.

– Блин, тебе делать больше нечего, только фото покойников в сумке таскать, – разозлилась я. Юлька вдруг надменно приподняла брови, а я разволновалась еще больше.

– Ты чего? Ты его… то есть ее – знаешь?

– Я не уверена, поэтому и пришла к тебе. Я ее не знала, если это та, про кого я думаю. А вот ты с ней кажется, была очень хорошо знакома.

Я развернула листы бумаги. На них была распечатка фотографии мертвой женщины. Меня слегка передернуло. Смотреть на фото покойника, да еще и после обеда – удовольствие еще то. К счастью, подобные снимки мне уже приходилось лицезреть довольно часто, так что особенного отвращения я не испытала.

В лице покойницы я, вопреки своим ощущениям, ничего знакомого не увидела. Юлька смотрела на меня с плохо скрываемым любопытством, смешанным с жалостью.

– Ну? – не выдержала она.

– Гну, – остроумно ответила я. – С чего ты взяла, что я ее знаю.

Юлька тяжело вздохнула и, с сомнением посмотрев на свой недопитый кофе, все-таки отодвинула чашку в сторону.

– Я думала, что это Катя. Выходит, ошиблась…

Я вытаращила глаза и снова уставилась на фото мертвой женщины. Плоский блин, в который превратилось лицо покойной вдруг начал обретать трехмерные очертания. Я смотрела, как черты лица, словно сама собой собирающаяся головоломка вдруг начинают обретать знакомые очертания.

– Черт побери, – выдохнула я. – Ты права, это, кажется, она. Как ты ее узнала по такому жуткому снимку?

– У нее татушка на плече, – пояснила Юлька, передернувшись. – А ты сама мне фото прислала. Если бы это было не вчера, у меня и в мыслях бы этого не было. Мало ли в чате людей? Я их всех в лицо не помню, особенно тех, кого в натуре не встречала. А Катька еще и в сеть выходила довольно поздно. Я ее всего несколько раз заставала, когда чатилась из дома. Ты же знаешь, что я в основном с работы в сеть выхожу, чего деньги-то зря тратить, если халява под боком? Так что, если бы не твои фото, я бы и не узнала ее.