Суд тоже прошел без проволочек и неприятных сюрпризов. Деньги с накопительного счета Грудинин не вернул, но взамен не стал претендовать на Варькину дизайнерскую студию. Ее такой расклад полностью устроил, но я все равно считаю, что он мудак. Подстраховался со всех сторон. Бывшая жена получила только то, что заработала сама и то не в полном объеме. Варя заверяет, что Влад одумался, раскаялся, и очень сожалеет, что поддался влиянию родителей и устроил ей неделю тотального прессинга, но мне в это верится слабо. Однако в том, что Влад, несмотря на всего его косяки, искренне любит сына — сомнений нет. И Илья к нему сильно привязан. Я в их отношения лезь не собираюсь и настраивать ребёнка против отца — тем более, но Варю к бывшему мужу на пушечный выстрел не подпущу. Даже если зубник когда-нибудь снова женится, дружбы семьями у нас точно не выйдет.

— Стоять, — одергиваю ее за руку, когда она порывается проводить сына до такси.

— Макс, с ума не сходи! — Варя раздражённо закатывает глаза.

Илюха, тем временем, резво сбегает по ступням и, махнув нам на прощанье, несется к машине. Мы стоим на крыльце, пока такси не выезжает за ворота, потом Варя резко разворачивается ко мне, и, упав в мои объятия, крепко прижимается всем телом. Я приподнимаю ее лицо и обхватываю ладонями. В растерянных васильковых глазах стоят слезы, по хрупким плечам бегут волны нервной дрожи.

— Ты чего, малыш? — мягко спрашиваю я.

— Волнуюсь, — признается она. — Знаю, что все будет хорошо, но я чувствую себя такой виноватой перед Ильей.

— А он, по-моему, чувствует себя вполне счастливым ребенком, перед которым пляшут «виноватые» взрослые, пытаясь угодить и порадовать.

— Думаешь? — недоверчиво хмурится Варя.

— Уверен, — киваю я.

Вернувшись в дом, мы принимаемся за сортировку вещей из коробок. Бегаем вверх-вниз по лестнице, заполняя пустые полки в моем гардеробном шкафу. После тщательной ревизии я избавился от половины брендовых шмоток, которые не носил с тех пор, как улетел в Париж. Что-то забрал Рудольф вместе с моей сестрицей. Она съехала к жениху через три дня после того, как сбежала из больницы и вовсю готовится к свадьбе. Они собираются пожениться в декабре, перед самым Новым Годом. Вика так и не отказалась от идеи сыграть сразу две свадьбы. Я не против и предложение Варьке сделал в тот же день, как она получила свое свидетельство о расторжении брака.

С предложением получилось, кстати, очень смешно. Решив соригинальничать и придать этому важному событию особый смысл, я купил пару новых лабутенов, взамен единственной потерянной Золушкой туфельки, чудом выжившей после девятилетней разлуки. Кольцо положил в закрытую часть правой туфли. Без традиционного подарочного футляра, потому что он никак туда не помещался. По пути из суда я съехал на обочину и тормознул у злополучных кустов сирени и вручил удивленной Варе коробку, обернутую розовым бантом.

— Снова трусы? — рассмеялась она. — И судя по объему, мне их до старости не переносить.

— Почему сразу трусы? — возмутился я.

— Потому что на большее у тебя фантазии не хватает, — подразнила меня Варя. — Мне сейчас открыть или до дома подождет? У нас, между прочим, не так много времени. Я обещала маме, что буду к двенадцати.

— Иначе в полночь карета провертится в тыкву.

— Оставь уже несчастную сказку в покое.

— Открывай, Варь.

— Ладно-ладно, уговорил, — сдалась Варя, развязывая бант. — Но, если там труселя с кошками, я тебя ими отметелю… Туфли? Еще и розовые? — открыв коробку, она подняла на меня насмешливый взгляд.