Он положил большие широкие ладони ей на бедра.

— Расслабьтесь. Я должен вас поднять и повернуть кругом.

Понимая, что она не перышко, Элиза покраснела еще больше.

— Лорд Хадден, боюсь, что это не…

— Доверьтесь мне.

Не успела она оглянуться, как уже сидела верхом на его бедрах, оказавшись прижатой к мягкой коже его лосин.

Боже мой, Боже. Однако она не была уверена, была ли это мольба или молитва.

Между нею и его твердыми бедрами не было ничего, кроме тонкого слоя ткани ее платья и его кожаных лосин. На какое-то мимолетное мгновение в ее воображении промелькнул образ костлявой деревенской старой девы, сидящей верхом на огромном черном жеребце.

Ее сердце бешено колотилось, кровь прилила к конечностям. Кожу покалывало, а между ног выступила влага.

Он, конечно, не… не может… об этом знать.

Или повеса обладает особым шестым чувством обольщения?

«Дыши», — напомнила себе Элиза. Но у нее закружилась голова от запаха его лосьона для бритья. Голову окутал туман. Где-то высоко был яркий свет… Она чувствовала себя ненормальной, будто ее чем-то опоили.

Как еще объяснить, что разум покинул ее и она, схватив его за широкие плечи, прижимается к нему всем телом?

Она подняла глаза, и их взгляды встретились.

«Кажется, я пропала».

— Я… боюсь, что игра зашла слишком далеко, — выдохнула она.

Его рот был почти у ее губ.

— А мне кажется, что все только начинается.

Мягкий шелест листвы у него над головой не мог заглушить настойчивый внутренний голос: «Тебя ждут неприятности». Это было предостережением, но он его проигнорировал и поцеловал ее долгим поцелуем. Ее вкус был неописуемо сладким, с оттенком дикого вереска и чем-то, что он затруднялся назвать. Ему захотелось большего, и он раздвинул языком ее губы.

Она откликнулась на удивление быстро и охотно. Правила светского общества в прямом смысле слова повисли в воздухе, все мысли улетучились, словно подхваченные теплым ветерком.

Элиза. Это имя легко произносилось и очень ей шло.

Она была не хладнокровной красавицей, а, скорее, неуправляемым лесным духом. Творением природы — темных лесов, нагретых солнцем лугов, сверкающих голубых озер и быстрых речушек. В ее глазах улавливались рвущиеся наружу первобытные страсти.

Не задумываясь Гриф положил руку ей на грудь, начал ласкать медленными кругообразными движениями и почувствовал, как затвердел сосок. Из его груди вырвался непроизвольный стон, и этот звук нарушил магию момента.

Элиза открыла глаза.

— Прошу вас, сэр…

— Да, да. — Гриф неохотно отстранился.

— В-вниз, — запинаясь пробормотала она. — Мы должны спуститься вниз. Здесь опасно. Мы можем в любой момент свалиться.

«Почему у меня такое ощущение, что я уже лечу вниз кувырком?»

— Хорошо. Давайте постараемся сделать так, чтобы ваша нога твердо ступила на землю.

Он немного приподнял ее и, прижав к себе, уперся ногой в ствол дерева.

— Обнимите меня за шею и крепко держитесь, — предупредил он. — Будет немного невежливо, но по-другому нельзя.

Спускаться вниз между веток было трудно: сучки с треском ломались, кора царапала кожу.

— Ослабьте руки, — сказал он и с этими словами почти бросил ее на землю.

От неожиданности Элиза оступилась и, потеряв равновесие, села на траву.

Усмехнувшись, Гриф спрыгнул на землю и протянул ей руку, помогая встать.

— Спасибо, что спасли моего кота, — сказала она с видом оскорбленного достоинства.